Чернобыльская трагедия – это показательный урок не только в контексте дисциплины обращения с мирным атомом. Еще это урок того, к чему может привести плохая коммуникация или ее отсутствие. На примере Чернобыльской катастрофы мир увидел последствия советской анти коммуникационной политики и социальной конъектуры. Оказалось, что диктатура недосказанности, засекречивания причин и последствий катастрофы, может принести вред, не меньше, чем радиация.
Все знают о страшных последствиях аварии на ЧАЭС, отразившихся на здоровье миллионов людей на планете. Однако, тема их психического здоровья, даже сегодня часто остается незамеченной. Что уж говорить о времени, когда на первом плане стояло только одно — ликвидировать последствия трагедии. И сделать это необходимо было в максимально кротчайшие сроки — раз, по средствам минимальной утечки информации — два.
Для украинцев авария на ЧАЭС стала огромной психологической травмой. Советская власть очень долго скрывала информацию о катастрофе. Она не объясняла ни истинных причин трагедии, ни зону распространения радиации, ни последствия ее воздействия. Недостаток информации люди заменяли мифами и слухами. Одни мифы вредили физическому здоровью – например, слух о том, что алкоголь очищает организм от облучения. Другие – наносили вред психическому состоянию людей. Например, миф, что радиация — «вирусная инфекция» и передается от людей, которые прибыли из Чернобыльской зоны. Случаи, когда на переселенцев из Чернобыльской Зоны смотрели как на прокаженных в истории достаточно.
Стремясь, прежде всего, ликвидировать последствия аварии, власть не задумывалась, как это повлияет на психику людей. Согласно исследованиям института социологии НАН Украины, у пострадавших от аварии людей сформировался комплекс психологических проблем.
Недостаток коммуникации и одновременно жесткая политика добровольно-принудительного отселения не давали человеку права выбирать. Навешивание ярлыка «чернобылец» независимо от того, какой ущерб авария нанесла человеку, травмировали психику, изменили мировоззрение поколений украинцев. Статус «чернобылец» стал отрицательным ярлыком, начал отпугивать, вместо того, чтобы вызывать уважение и желание помочь.
Чернобыльские «Робинзоны»
Государственные льготы не смогли компенсировать моральный вред. Люди, переехавшие из Чернобыльской Зоны, продолжали чувствовать себя в «социальной зоне отчуждения». У детей, пострадавших от последствий аварии, часто развивался синдром «усвоенной беспомощности». Их мировоззрение ориентировалось не на самостоятельное решение проблем, а на то, чтобы найти способы переложить ответственность.
К большому негативному влиянию на психику человека привела эвакуация и последующее переселение. Жители Зоны были вынуждены покинуть свои дома, работу, друзей, у многих ухудшилось материальное положение. Нередко доводилось менять профессию — жизнь на новом месте приходилось начинать практически с нуля. В некоторых это внушало оптимизм, для других — стало испытанием на прочность, которое часто приводило к колоссальному стрессу.
Часть людей, не выдержав разлуки, вернулись в родные края, на зараженные территории, где продолжают жить сегодня. Этим людям удалось пережить катастрофу, однако вернуться к нормальной жизни они так и не смогли. Между ними и современным обществом огромный социально-психологический разрыв, который уже вряд ли получится преодолеть. Авария на ЧАЭС и особенности проживания в Зоне отчуждения поглотили их во всех смыслах. Для некоторых — они изгои, не пожалевшие принять общие правила, для других — «Робинзоны», обрекшие себя на испытание. В независимости от навешенных ярлыков, эта, как и любая другая категория людей — наши с вами соотечественники.
COVID-19 и Чернобыль-86: политические бонусы, вакцинация или гуманность
Не секрет, что чрезвычайные ситуации и катастрофы случаются при жизни каждого поколения. Природные, техногенные, социальные или глобальные потрясения не являются чем-то фантастическим — в этих реалиях человечество живет постоянно.
Роль власти — сделать всё для того, чтобы люди смогли выжить, это, разумеется, первично. Роль всего гражданского общества — помочь друг другу пережить катаклизмы, как физически, так и психологически. В частности — построить честную коммуникацию друг с другом. Недостаток информации порождает страх, который может нанести гораздо больше вреда, чем сама проблема.
В этом ключе чрезвычайно показателен случай, произошедший с первой реакцией на COVID-19 в Украине. Он, как когда-то Чернобыльская авария, ярко иллюстрирует попытку дискриминации людей, вернувшихся из пораженного эпидемией Китая. Пока самолет заходил на посадку в аэропорту Харькова, жители Новых Санжар заблокировали дорогу в военный санаторий.
Показательна также реакция людей в Черновцах, где был зарегистрирован первый случай заражения COVID-19. Жильцы дома, где проживала супруга инфицированного, вышли на протест и перекрыли дорогу, требуя изоляции женщины. Под давлением общественности власти были вынуждены изолировать здорового человека на обсервацию.
Чернобыль-86 и COVID-19 — не первые, и, увы, не последние потрясения человечества. И если нам чудом удастся минимизировать техногенные катаклизмы, то от вирусных избавиться удастся вряд ли. Во всяком случае, ВОЗ уверяет, что нам в ближайшее время предстоит пережить ещё не одну пандемию. Поэтому физические, материально – психологические, коммуникативные проблемы рано или поздно в той или иной степени коснуться каждого.
Быть готовыми к встрече с ними — значит сделать попытку минимизировать их негативные последствия. Для этого нужно правильно усвоить уроки и Чернобыля-86, и пандемии короновируса. Усвоив их, создать грамотный алгоритм взаимодействия власти и гражданского общества. Его главным критерием должно стать взаимодоверие и взаимоответственность. Привычка борьбы за политические бонусы на фоне беды или всеобщего страха от неизвестности должна исчезнуть во вселенских масштабах. И не важно, каким способом это будет реализовано – гуманностью общества или по средствам его вакцинации.