С первых часов Чернобыльской катастрофы непосредственное участие в расследовании причин аварии и мероприятиях по контрразведывательному обеспечению ликвидации ее последствий приняли более 1500 сотрудников органов госбезопасности Украины, чем совершили подвиг, равный фронтовому.
Такими словами начинаются воспоминания Генерал-майора в отставке – Ю.В. Петрова, участника ликвидации последствий аварии на ЧАЭС 1 категории.
«…Возвращаясь к тем трагическим апрельским дням 1986 года, я хочу еще раз с глубоким уважением вспомнить коллег — сотрудников органов безопасности Украины, которые принимали участие в ликвидации последствий этой беспрецедентной по своим масштабам техногенной катастрофы планетарного уровня.
Горжусь тем, что и сам был среди них уже 26 апреля, через несколько часов после взрыва четвертого энергоблока ЧАЭС. Те события я встретил в должности заместителя Председателя Комитета Государственной безопасности Украины. Среди моих функциональных обязанностей было курирование подразделений контрразведывательной защиты объектов научно-промышленного комплекса, энергетики и транспорта.
Я уже имел опыт расследования многих аварий с трагическими последствиями в промышленности и на транспорте. Мне пришлось работать в оперативно-следственной группе по расследованию причин взрыва на Павлоградском химическом заводе, производившем взрывчатку, где погибло 53 человека. В 1957 году на комбинате «Криворожсталь» взорвался 60-тонный конвертер с расплавленным металлом — авария лишила жизни 12 металлургов.
И сотрудники следственных органов устанавливают причины трагедии — серьезные нарушения технологического режима в погоне за «сверхплановыми показателями», в то время, когда именно оборудование требовало капитального ремонта. Гибель теплохода «Нахимов» в 1986 году, в расследовании причин которой принимал участие и я, также была результатом грубых нарушений правил судоходства со стороны капитанов кораблей, которые столкнулись, и в результате чего погибло 423 человека.
Но Чернобыль, конечно, ни в какое сравнение с этими инцидентами идти не мог. Чернобыльская АЭС, строительство которой началось в 1970 году, стала второй по мощности станцией в СССР на основе ядерной энергии и с первых дней строительства всегда была объектом контрразведывательного обеспечения органов госбезопасности.
Детально помню события первой ночи после аварии. Находился дома, хотя долго не мог уснуть: за несколько часов до этого закончилось ответственное совещание, затронутые на нем проблемы не давали покоя. Где-то около двух часов ночи по аппарату оперативной связи позвонил дежурный по КГБ УССР Линовицкий:
«Горит крыша 3-го энергоблока ЧАЭС, пожарные пытаются локализовать огонь». О взрыве не говорилось. Доложил Главе республиканского КГБ, в ЦК КПУ и Совет Министров Украины.
Над Припятью занимался великолепный рассвет, но живописные полесские пейзажи плохо гармонировали с ужасающей картиной ядерного пожарища. На душе было тревожно: уже поступили сведения о жертвах среди пожарных. Эти, без преувеличения герои, вступили в поединок с огнем, для укрощения которого тогда еще не было соответствующих средств ни в СССР, ни в мире.
Первое специальное сообщение по линии Комитета, отправленное из зоны катастрофы, подготовил начальник 6-го Управления КГБ УССР, генерал-майор Ю.Князев:
«26 апреля в 1 час 25 минут в помещении 4-го энергоблока Чернобыльской АЭС, при подготовке его к плановому ремонту произошел взрыв, в результате которого начался пожар, который вскоре, путем титанических усилий пожарных, был локализован.
От последствий взрыва нарушилось кровельное перекрытие и сама крыша реакторного и машинного залов, также вспыхнула кровля 3-го энергоблока. Во время взрыва в помещении 4-го энергоблока находилось 17 человек персонала ЧАЭС; 9 человек, которые пострадали от ожогов, госпитализированы, один умер, не установлено место нахождения старшего оператора Ходемчука».
Тело бедного оператора так и не нашли…На следующее утро в Главное управление доложили, что в больницах Припяти находится более 100 человек, 26 пострадавших самолетом направлено в столицу СССР. Прокуратурой Киевской области по факту взрыва было возбуждено уголовное дело.
…О героизме и самоотверженности участников ликвидации аварии на ЧАЭС — представителей разных специальностей написано немало. Однако нигде, кроме оперативных документов, до недавнего времени не рассказывалось о работе там сотрудников КГБ, которые долгое время были в «зоне», оказывали помощь Правительственной комиссии и Прокуратуре СССР.
На ЧАЭС были созданы оперативно-следственные группы. Сначала в них работали в три смены около 80 сотрудников КГБ. Режим работы — фактически на казарменном положении, работали почти сутками, по 16-20 часов.
В октябре 1986 года в Чернобыльской зоне был создан отдел УКГБ, укомплектованный офицерами-добровольцами из числа тех, кто имел соответствующую инженерную подготовку. Подразделение, которым руководил полковник А. Миргородский, в сжатые сроки организовало оперативную работу с позиций поселка Зеленый Мыс.
Исключительно тяжелыми оказались первые месяцы работы. Жесткий радиационный фон, отсутствие опыта работы в экстремальных условиях ядерной опасности, необходимость немедленной перестройки оперативно-следственных мероприятий — такими были основные характеристики условий нашей работы.
Кстати, во всех республиках Союза в местные органы КГБ поступали многочисленные рапорты — наши коллеги рвались на помощь Украине. Отбирали добровольцев тщательно, учитывая состояние здоровья, опыт, образование.
У каждой аварии есть — имя, фамилия, отчество и даже должность
Главной задачей сотрудников спецслужбы, как и ученых страны, было найти ответ на вопрос: «Взрыв реактора — это технологическая катастрофа или диверсия?» Сразу же оперативно-следственной группой было допрошено 48 человек персонала ЧАЭС, изъяты и изучены записи переговоров работников станции, техническая и номенклатурная документация. Тщательное изучение разнообразных источников позволило впоследствии категорически отклонить версию о диверсии на атомной станции.
Почему же чернобыльская трагедия стала возможной? В чем глубинные корни аварии?..
Ретроспективный анализ обстоятельств, предшествовавших аварии, позволяет утверждать, что она стала закономерным результатом сложной и длительной причинно-следственной цепи событий. Главное место в этой цепи занимает практика управления ядерно-энергетической отраслью, сложившаяся в бывшем СССР и у этой практики есть — имя, фамилия, отчество и даже должность.
Среди реальных причин аварии, прежде всего — несовершенство конструкции реактора, неадекватная система защиты. Именно эти обстоятельства, наряду с некачественной регламентной документацией, стали главными причинами аварии. Удалось выяснить и ее первопричины, связанные с серьезными нарушениями технологического и специального режима эксплуатации ядерной установки.
Периодом, самым сложным с точки зрения радиационного состояния и самым ответственным относительно работ, которые проводились по ликвидации последствий аварии, были 1986-1987 гг. — время работы Правительственной комиссии. Тогда в зоне работало более 400 сотрудников КГБ СССР, в том числе 355 — из КГБ Украины.
В Чернобыльской зоне напряженно работали сотрудники следственного отдела Киевского УКГБ. На основании добытой ими информации и выводов специалистов выстроена вероятная модель взрыва. Были освещены причины аварии, связанные с грубыми нарушениями режима эксплуатации реактора, раскрылись многочисленные факты принятия руководством ЧАЭС и инженерной службой решений, которые противоречили инструкции по безопасности работ.
Необходимо отметить, что в комплексе оперативно-служебных мероприятий, связанных с аварией на ЧАЭС, принимали участие практически все основные подразделения КГБ Украины. В особом режиме работала «первая линия» — внешняя разведка. Перед ними была поставлена конкретная задача: оперативно получить за рубежом все, что будет способствовать преодолению ужасных последствий чернобыльского бедствия.
Сотрудники Третьего Управления — военная контрразведка КГБ УССР обеспечивали взаимодействие оперативной следственной группы со штабами МВД и Гражданской обороны, осуществляли совместные контрразведывательные мероприятия с особыми отделами КГБ в воинских частях. По ряду причин мы не можем назвать фамилии их сотрудников, которые отличились при исполнении служебных обязанностей, однако их нелегкий труд достоин самой высокой оценки.
В исключительно сложной обстановке в первые часы после аварии сотрудники Управления правительственной связи и восьмого отдела КГБ развернули передвижные и стационарные узлы специальной и шифровальной связи. Уже на 9-00 час утра 26 апреля было обеспечено пять каналов секретной связи по паролю «Молния», два из них — на Киев.
Активное участие в мероприятиях по ликвидации последствий аварии приняли работники Строительного управления Комитета и его проектного института. Они оперативно построили в Зеленом Мысе дом для жизнеобеспечения оперативного состава столичного УКГБ, а также семь усадеб в соседних селах для переселения пострадавших жителей зоны.
Отдельных слов благодарности заслуживают военные медики КГБ Украины
С первых дней аварии в борьбу за жизнь и здоровье сотрудников-чернобыльцев включился коллектив Военно-медицинской службы. В условиях, когда медицинские учреждения государства не были готовы к катастрофе такого масштаба, когда не хватало препаратов против облучения, высококвалифицированные сотрудники ВМУ КГБ доктора медицинских наук Н. Захараш, И. Диденко, кандидаты медицинских наук Г. Софиенко, А. Пащенко и другие за считанные дни создали систему медицинской помощи пострадавшим.
Впервые в практике предупреждения развития лучевой болезни был предложен способ лечения с помощью сорбентов и квантовой терапии. Характерно, что этот передовой опыт М.Захарашу пришлось «пробивать» в союзном Минздраве и Академии наук СССР, которые заняли на удивление консервативную позицию в то время, когда людей нужно было экстренно спасать от воздействия «мирного атома».
Как писал Председателю КГБ СССР руководитель Экологического Комитета Верховного Совета СССР:
«…именно Военно-медицинская служба КГБ УССР смогла консолидировать наиболее существенные достижения современной науки и практики, а также провела очень важную исследовательскую работу, дала возможность сформировать принципиально новое направление в радиационной медицине».
Война с ядерным джином, вырвавшимся из четвертого реактора ЧАЭС, как и любая война, сопровождалась жертвами. 5 января 1988 года умер от острого лейкоза 31-летний капитан КГБ, сотрудник столичного Управления Юрий Решетников. В начале мая 1986 года он вместе с шахтерами и метростроевцами пробивался по туннелю в фундаменте реактора.
Дело в том, что температура в реакторе достигала — 2440° при критической — в 2770°. Возможен был взрыв, который по оценкам специалистов, превратил бы в ядерную пустыню территорию в радиусе 500 километров. Герои-ликвидаторы, среди которых был и мужественный оперативный работник службы безопасности, создав условия для системы охлаждения реактора жидким кислородом, не допустили чудовищной катастрофы гигантского масштаба.
Фамилия Юрия Решетникова занесена на стелу Памяти сотрудников столичного Управления, которые погибли на боевом посту.
Заканчивая рассказ о самоотверженном труде чернобыльцев-ликвидаторов, отмечу, что офицеры национальной спецслужбы, которые прошли испытания Чернобылем, вписали славную страницу в историю органов безопасности Украины.
Чернобыльская эпопея свела меня со многими очень интересными людьми. Это, прежде всего, член Правительственной комиссии, известный физик-атомщик академик В. Легасов. С первых минут знакомства он производил впечатление незаурядного личности.
Поражали его простота в общении, человечность, доступность, независимо от того, был то генерал или простой солдат, министр или рядовой рабочий. В.Легасов был принципиальным в оценке недостатков конструкции реактора типа РБМК. Возможно, в условиях замалчивания реальных последствий чернобыльской трагедии, он не захотел идти на компромисс с совестью и наложил на себя руки…
Роль этого человека в распространении правды об аварии на ЧАЭС, в освещении героизма тех, кто выполнял свой долг на работах по ликвидации ее последствий трудно переоценить.