В 1989 году в стране победившего социализма — СССР, завеса с официального молчания относительно «засекреченных» последствий Чернобыльской катастрофы начала постепенно спадать. Причиной этому послужила в первую очередь активность общественных организаций, которые от новоизбранного супер парламента образца «Горбачевской перестройки», стали требовать решения накопившихся в стране экологических проблем, возникших в том числе, в результате аварии на ЧАЭС.
Некоторые депутаты первого частично народно избранного парламента, в частности представители округов, приближенных к Чернобыльской зоне отчуждения — как с украинской, так и с белорусской сторон, начали активно выступать против сокрытия информации относительно «чернобыльских последствий».
С украинской стороны первой взяла на себя удар литературовед из Житомира — Алла Ярошинская, представлявшая в парламенте интересы людей, проживающих в 80 км от ЧАЭС, в селе Народичи – одном из наиболее пострадавших от радиоактивного воздействия вследствие аварии на ЧАЭС в 1986 году.
После поистине грандиозных на тот момент по своей открытости и принципиальности публичных заявлений Ярошинской о Народичах заговорили повсюду. А в начала лета 1989 года в Народичи приехала правительственная комиссия в сопровождении заместителя председателя республиканского правительства и партийного руководства региона.
КГБ проинформировал первого секретаря Коммунистической партии УССР Владимира Щербицкого о заседании ученого совета по радиобиологии Академии наук СССР в Народичах. Около восьмисот человек собралось 13 июня в культурном центре «Народичи», чтобы встретиться с учеными. Некоторые в аудитории призывали к забастовкам — это был единственный действенный метод заставить власти перейти, наконец, от признания проблем до того, чтобы хоть что-то сделать для их решения.
КГБ уже мало что мог сделать в отношении подобных заявлений: политическая ситуация менялась.
К осени 1989 года не только Украиной, но и соседней Белоруссией прокатились экологические выступления против коммунистической власти. В Беларуси первая массовая демонстрация состоялась 30 сентября в Минске.
Чиновники пытались остановить автобусы, которые везли людей из загрязненных районов Гомельской и Могилевской областей для участия в митинге, но не смогли этого сделать. И хотя центральная власть продолжала отрицать трагические последствия Чернобыльской катастрофы — реабилитироваться в глазах огромного количества людей, в том числе ликвидаторов и переселенцев, она была уже не в состоянии.
Вследствие сокрытия реальных фактов причин и последствий самой страшной техногенной катастрофы ХХ века, экологического и социального бедствия, вызванного аварией на ЧАЭС, неоправданной засекреченности информации, которая представляла ценность, в том числе для оказания своевременной помощи пострадавшему населению — монополия на информацию и политическое доверие властью была утеряна.
Работа экологических штабов и отдельных активистов помогла сбросить завесу таинственности относительно экологических последствий Чернобыльской катастрофы, но этого было недостаточно для конечной цели — остановки Чернобыльской и других ядерных электростанций, которые использовали реакторы РБМК.
В Украине антиядерные настроения крепли и продолжали развиваться
В феврале 1990-го, было инициировало решение парламента, который еще находился под контролем коммунистов – оно предусматривало закрытие Чернобыльской АЭС до 1995 года. Власть хотя и делала отчаянные шаги по устранению тем Чернобыля с политической арены, но вернуть утраченный у народа авторитет никак не получалось.
Среди самых популярных лозунгов тех лет был слоган, который обвинял компартию в Чернобыльской катастрофе: «Пусть живет КПСС на Чернобыльской АЭС!». Три четверти открыток, выпущенных в Украине в то время, рассказывали о Чернобыльской аварии и экологических проблемах, возникших после неё.
В апреле 1990 года, в канун четвертой годовщины со дня Чернобыльской катастрофы, состоялись митинги в городах и селах, вблизи которых расположены атомные электростанции в Украине. В небольшой городок Нетешин, рядом с Хмельницкой АЭС на Западе Украины, съехалось около 5 000 человек, в Ровно — в соседнюю область на демонстрацию вышли около 3 000 — они требовали закрыть атомные электростанции в Хмельницком и Ровно, которые были расположены примерно в 300 километрах друг от друга.
Митинг в Нетешине поддержали рабочие одного из местных предприятий по производству бетона, которые прекратили поставки бетона для строительства нового агрегата на станции в Хмельницком.
Эти работники призывали других рабочих присоединиться к их забастовке. Служащие КГБ сообщали партийным чиновникам в Киеве об опасности массовых выступлений в Нетешине, и о возможных последствиях, если власть не согласится закрыть Хмельницкую АЭС.
Украинская власть искала компромисс
Летом 1990 года новоизбранный парламент, продолжая тенденцию, начатую его предшественником по решению закрыть Чернобыльскую АЭС, ввел пятилетний мораторий на строительство новых реакторов на украинской земле.
Была создана специальная комиссия для решения проблем, связанных с Чернобыльской катастрофой и расследованием роли власти в сокрытии информации об опасности, вызванной взрывом на ЧАЭС. Основные цели, выдвигаемые экологическими, активистами были достигнуты. Впереди стояла непростая задача найти и мобилизовать ограниченные ресурсы для реабилитации людей и территорий, пострадавших от катастрофы.
Благодаря политической свободе, которая была достигнута, в том числе под флагом экологического патриотизма, ударная волна Чернобыля стала тем толчком, который помог разрушить сами основы Советского Союза.