Припять была городом счастливых людей, но счастливая жизнь идеального города прервалась 26 апреля 1986 года. Весь апрель город готовился праздновать Первомай и День Победы — чистили, убирали, красили, наводили кругом порядок.
К праздничной дате был построен парк отдыха с колесом обозрения, качелями, детскими аттракционами. 1 Мая в Припяти должен был открыться стадион — один из лучших в Украине. Парк аттракционов построили накануне осенью, но его открытие решили отложить до весны, чтобы совместить с другими объектами… Но так ни дня парк и не работал, а колесо обозрения стало символом города-призрака.
Жителям сообщили о том, что они должны временно покинуть город, взяв самые необходимые вещи. В нескольких километрах от Припяти произошла катастрофа, но никто не думал, что покидает родной город навсегда.
Сегодня в городе – тишина. Большой город, в котором нет городского шума, нет никаких признаков жизни, его улочки поросли деревьями. Но абсолютно безлюдным город нельзя назвать – много экскурсий, интерес не угасает. Авария, произошедшая на ЧАЭС, стала трагедией не одного города, а трагедией всей страны. Чернобыльцы разъехались по городам и весям, понесли с собой тоску по родному краю.
На ЧАЭС из всех концов СССР ехали ликвидировать последствия аварии водители, врачи, военные, мобилизованные через военкоматы. Никто из них не знал, что долг Родине, который они отдали в Чернобыле, станет для них роковым. В результате их нечеловеческих усилий удалось сделать, казалось бы, невозможное — локализовать последствия аварии. И хотя глобальные последствия Чернобыля всё же затронули практически все континенты земли — катастрофы общечеловеческой избежать удалось.
Живая мертвая Припять
Рабочие заканчивают ремонт главного КПП, теперь въезд имеет вид современного пункта пропуска на государственной границе. Кажется, достаточно оказаться по другую сторону шлагбаума — и действительно попадаешь в консервную жестянку советского периода. Светодиодная вывеска на раме въезда предостерегает красным цветом: «RADIATION DANGER». И потом все-таки успокаивает лукавым гостеприимством: «Добро пожаловать в зону отчуждения!».
Припять — не только эпицентр трагедии, радиоактивная свалка или модный туристический центр, — рассказывает Александр Сирота, бывший житель города. 34 года назад почти сто тысяч местных жителей эвакуировали из зоны отчуждения. Среди них были Александр и его мама Любовь. Уезжали подальше от места взрыва, а вышло – бросили домашний очаг навсегда.
Мнение, что Припять и остальные сёла зоны отчуждения нельзя оставлять на произвол судьбы, не покидала Александра долгие годы. Сейчас он пытается осуществить желание многих бывших припятчан — вновь оживить город. Все понимают, что это невозможно— территория зоны еще тысячи лет будет непригодной для жизни людей. В результате аварии на ЧАЭС в атмосферу попало миллионы радиоактивных частиц. Некоторые из них, например, йод-131, уже давно исчезли в результате естественного радиоактивного распада. Но остались ещё изотопы, период полураспада которых — 24 тысячи лет. Впрочем, кое-что таки помогает снова вернуть Припять к жизни, хоть и своеобразно.
Город атомщиков
Возможно, город на берегу реки Припять никогда бы и построили, если бы не Чернобыльская атомная электростанция. 1960-е вошли в историю СССР стремительным развитием ядерной физики. На фоне быстрого роста потребности в электроэнергии и возможной нехватки полезных ископаемых атомная энергетика была для советской власти привлекательной альтернативой. Поэтому за 16 лет до аварии недалеко Чернобыля началось строительство одной из самых мощных в Советском Союзе атомных электростанций. Почти одновременно в трёх километрах от будущей АЭС начали возводить город энергетиков Припять.
«…Средний возраст жителей юного города атомщиков составляет двадцать шесть лет. Ежегодно здесь рождается тысяча ребятишек. В Припяти можно увидеть настоящий парад колясок. В вечернее время мамы и папы гуляют со своими малышами – это потрясающее зрелище». Так пишет автор изданного в год аварии фотоальбома и уверяет:
«Полесский атомоград станет одним из красивейших городов Украины».
Широкие улицы, спроектированные в лучших традициях новых советских городов. Заполненные дефицитными товарами полки магазинов, бассейн, стадион, светлые многоэтажки — перспективный город действительно привлекал молодежь.
Незабываемое
Александр Сирота вспоминает: «До аварии я был на станции раз десять. Подшефным у нашего класса был электроцех ЧАЭС. Дважды в год мы приезжали к ним на профессиональные праздники. На экскурсиях станцией нам рассказывали, что атомная энергетика — самый безопасный способ получения электроэнергии. Уверяли, что советский мирный атом самый безопасный в мире.
Впрочем, мы не грезили профессией атомщиков. Все мои сверстники тогда хотели стать космонавтами. Неподалеку от дома на заднем дворе банно-прачечного комбината лежали списанные полуавтоматические стиральные машины. Один из нас влезал в барабан, а другой крутил руль позади стиралки — это был наш тренажер будущих космонавтов».
Из секретной записки директора ЧАЭС Виктора Брюханова: «26 апреля 1986 года в 1 час 25 минут произошел взрыв на энергоблоке №4 Чернобыльской АЭС. В период аварии на станции находилось около 200 человек обслуживающего персонала. 9 человек из них получили ожоги различной степени. Один человек в 6:00 скончался в медсанчасти, 3 человека находятся в тяжелом состоянии».
«Это был обычный субботний день, не по-апрельски теплый и очень солнечный», — вспоминает Александр Сирота. Мама рассказывала, что по дороге на работу видела много поливочных машин, которые мыли улицы пенным раствором. Подумала, что идёт серьёзная подготовка к майским праздникам, даже обрадовалась такой чистке города.
Завершился первый урок, а на второй учителя после звонка долго не возвращались в классы. Кто-то из одноклассников вспомнил, что его папу неожиданно ночью вызвали на станцию. Оказалось, учителя были на совещании, где было решено до конца дня не выпускать детей на улицу. Об этом я уже не узнал — мы с другом услышали сирены скорой помощи и побежали к медсанчасти возле школы. Там узнали от взрослых, что ночью на станции случился пожар. Ночной грохот от АЭС слышали многие, но не удивились — он стал для местных чем-то привычным».
Авария на ЧАЭС — джек-пот для ребенка
«Я помню, как увидел радиоактивный гриб над станцией — прямо как настоящее НЛО. Сама станция была в дымке, похожей на туман. Разочарованные, мы пошли обратно, но внезапно увидели над городом вертолеты с подвешенными резервуарами. Один из них шел на посадку в районе речного порта, туда мы и побежали, жаждущие зрелищ. Раньше такие вертолеты мы видели только в фильмах про Афганистан. Вообще весь этот день был сплошной джек-пот для ребенка — вокруг одни приключения.
Пока добежали до реки, вертолета уже не застали. Однако попутно вспомнили про внеклассное задание — подготовить для родителей самодельные подарки на первомайские праздники. Подарком была ваза из стеклянной бутылки из-под молока, собственноручно облепленная глиной или пластилином. Поверху вдавливаешь в вазу ядра фасоли или гороха, покрываешь лаком, или краской — выходит красиво. Мы побежали копать глину — домой я вернулся измазанный, как черт, с головы до ног. На удивленные мамины вопросы отвечал: «У нас в школе был субботник». Разъяренная, она побежала в школу узнавать, почему одних детей не выпускают из помещения, а других посылают на субботник. Ну мне, конечно, досталось от неё вечером.
На следующий день в нашу дверь постучали работники ЖЭКа. Они всем говорили одно и то же: на станции чрезвычайная ситуация, будет эвакуация на два-три дня. Вместо того, чтобы закрыть двери и окна и заткнуть все щели, люди с вещами вышли на улицу. Радиационный фон на улице в сотни раз выше, чем в помещении. В тот день эвакуации так и не было, но на всякий случай я лег спать прямо в одежде. Мама всю ночь просидела у окна, глядя на отблески зарева от реактора над лесом. Утром спросонья я спросил: «Мама, ну когда уже нас будут ликвидировать»?
Эвакуация Припяти
Я оканчивал школу, кое-что уже понимал и мог легко допустить, что советская власть могла нас действительно ликвидировать. Достаточно было просто закрыть город со всех сторон, а потом сравнять с землей. Будто никогда и не было Припяти возле ЧАЭС — и нет никакой утечки информации. Что такое 50 тысяч человек в масштабах советского мирного атома?
Партийным органам сразу доложили о масштабах аварии, но никаких рекомендаций по безопасности жители Припяти так и не получили. В ночь на 27 апреля колонна из 1200 автобусов протянулась от села Копачи до Чернобыля. Это были Лазы и снятые с междугородних рейсов желтые «Икарусы». Много часов подряд водители автобусов ждали эвакуацию без каких-либо защитных костюмов. Какую дозу радиации они получили той ночью — можно только догадываться. На следующий день людей эвакуировали в набитом радиоактивной пылью транспорте.
Примерно в 12 часов дня через городскую систему оповещения я услышал объявление об эвакуации. Основные советы: закрыть окна, отключить электроприборы, перекрыть краны с водой — и ни слова о мерах безопасности. Сотрудники ЖЭКа в присутствии жителей опечатывали квартиры. Люди оставляли домашних любимцев, уверенные в том, что через несколько дней их увидят — паники не было».
Разговор с ликвидаторами аварии в Чернобыле
Уже взрослым Александр разговаривал с участниками ликвидации, которые работали в те дни под четвертым реактором. У них под ногами хрустел радиоактивный графит, но они не могли поверить, что произошел взрыв, и адекватно оценить ситуацию. Случилось то, чего в сознании советского человека не могло произойти в принципе.
«…В 14:00 началась эвакуация. Мимо станции, мы ехали с открытыми окнами — все воспринимали это как дополнительные выходные. Людей расселяли по окрестным селам и городкам. Мы попали в село Обуховичи Иванковского района в семью, где уже было десять распределенных. Поэтому мама решила ехать в Киев, а оттуда на майские праздники — к сестре в военный городок Марьина Горка под Минском. Муж сестры Анатолий Колотенко — подполковник химических войск. В те дни его спрашивали о Чернобыле, он шутил: «У меня дома двое из-под самого реактора приехали, все хорошо».
Судьба самого Анатолия оказалась трагичной. После возвращения из Чернобыля раньше абсолютно здоровый бывший боксер Анатолий тяжело болел до конца жизни. С небольшими перерывами он почти полтора года отработал на ликвидации последствий аварии на ЧАЭС. За его частью были закреплены 25 населенных пунктов, которые нужно было очистить от радиоактивного загрязнения. Кроме того, он выполнял дезактивационные работы на разрушенном четвертом энергоблоке. Он умирал очень тяжело, и психологически и физически, сожалел, что большинство работ на ЧАЭС оказались неэффективными.
«Припять 3D»
Те, кто в 1986-м «уезжал из города на несколько дней», до сих пор не готовы смириться с мыслью, что их дома больше нет. Многие бывшие жители Припяти хотят увидеть свой дом, квартиру, улицу, но сами не могут приехать в город.
В 2006 году группа единомышленников во главе с Александром Сиротой создала общественную организацию «Припять 3D». Они фотографировали все возможные закоулки города и восстанавливали уничтоженную временем нумерацию на домах. Вновь ожившая Припять в виртуальном мире проекта стала интерактивной моделью города до апреля 1986 года. Сегодня Александр выступает за придание Припяти статуса города-музея. Он продвигает новые векторы восприятия зоны отчуждения — как культурного наследия и природного заповедника.
Государственная защита могла бы, по крайней мере, частично помешать стихийному уничтожению города. Однако шансы на сохранение хотя бы того, что осталось, мало верит даже сам Александр. От города рано или поздно останутся только руины, точка невозврата уже пройдена. Но Припять — все-таки не призрак, она будет жить на кинопленке. Будет жить в звуках виртуального синтезатора композитора Владимира Савина, который собрал звучание десятков брошенных припятских пианино. Город будет жить на полотнах художников, в воспоминаниях туристов, особенно — в сердцах припятчан, которые, видимо, не бывают бывшими.