Как известно, 30 лет – период полураспада только одного из радиоактивных элементов, попавших в окружающую среду в результате страшной техногенной катастрофы в Чернобыле — цезия.
Изменилась и будет меняться страна, уже выросли новые поколения украинцев, «локальная катастрофа с глобальными последствиями», по международной шкале ядерных событий — постепенно уходит на задворки истории Украины.
Вспоминая трагические события апреля 1986 года, мы обращаемся к тем, кто спас мир от глобального распространения чернобыльского атома – о ликвидаторах аварии на ЧАЭС. Их истории грустные, их нынешние проблемы много в чем похожи…
65-летний Александр Корень из Чернигова – участник ликвидации последствий аварии на ЧАЭС. По иронии судьбы, в 1977-1978 годах он работал сварщиком, монтажником на строительстве 4-го энергоблока Чернобыльской станции, закладывал фундамент 5-го энергоблока.
Ведь на Чернобыльской АЭС планировалось построить, по крайней мере, шесть энергоблоков. Но эти намерения так и остались навсегда только планами. После аварии на четвертом энергоблоке, строительство третьей очереди атомной станции, в которую входило возведение пятого и шестого энергоблоков с такими же реакторами, было прекращено.
Указанные объекты находились на финальной стадии строительства и были практически готовы к запуску — пятый, практически полностью готовый энергоблок планировали запустить в октябре 1986 года, шестой – годом позже.
В Чернигове Александр работал на камвольно-суконном комбинате аккумуляторщиком, а его жена Наталья – диспетчером на этом же предприятии. В 1986 года в семье уже подрастали трое детей. Младшему, Андрею, на то время исполнилось только два года, дочери Татьяне – три, старшему Роману — семь. В апреле 1986 году Александр Корень был в отпуске: у родителей в селе Днепровском.
О том, что на Чернобыльской АЭС не все в порядке, узнал от кума, который жил в Припяти и работал оператором на ЧАЭС. Однако общая атмосфера «умиротворения», повсеместное проведение Первомайских парадов, не побудила принимать срочные меры по обеспечению безопасности детей и семьи — все вокруг продолжали жить обычной жизнью. Повестка из военкомата 31-летнему Александру, отцу троих малолетних детей, пришла чуть позже.
В ленинской комнате сказали – «ждите, вас скоро отправят»
Александр Корень вспоминает: «Официально никто не говорил, куда и для чего нас мобилизуют. В военкомате собрали мужчин, посадили в четыре автобуса и отправили в Белую Церковь. Там переодели в военную форму, собрали в ленинской комнате и предупредили: «Ждите, вас скоро отправят». Оттуда привезли в палаточный городок в 30-километровой зоне ЧАЭС.
Руководство подчеркивало, что мы добровольцы, хотя никто из нас не напрашивался, да нас особо никто и не спрашивал. В том же лагере находились черниговские пожарные и бригада из Днепропетровска. Режим и дисциплина напоминали военные учения, но до конца никто из нас не осознавал степень опасности, которой мы себя подвергали».
Александр Корень находился на ликвидации последствий аварии на ЧАЭС один месяц и один день — в июне 1986 года. Вместе с другими добровольцами он занимался дезактивацией помещений третьего энергоблока, работал на аккумуляторной подстанции. Работы возле реактора продолжались 4 часа в день. Каждый из тех, кто находился там, имел дозиметр, но большая их часть не работала, потому что постоянно разряжались из-за превышения уровня радиации.
Эти слова подтверждает другой ликвидатор аварии — Анатолий Матусевич из Житомира. На момент аварии на ЧАЭС он был начальником испытательной пожарной лаборатории отдела пожарной охраны УМВД Житомирского облисполкома, где в начале мая 1986 года проходило формирование сводного пожарного отряда для отправки на ликвидацию пожара на ЧАЭС — Анатолий возглавил этот отряд. Сам ликвидатор так вспоминает те события:
«Помню, что когда мы прибыли в Иванков, то отряд, на смену которого нас привезли, не успевал освободить нам палатки и территорию, однако команды и распоряжения уже поступали в наш адрес. Суета, многие в замешательстве. В пяти метрах от территории палаточного городка лежала куча новых пожарных рукавов. Все было бы хорошо, но их радиационный фон зашкаливал.
Возле этой кучи ходили мы, военнослужащие и гражданское население. Сколько я не просил разрешения вывезти их на «могильник» — мне это сделать не позволили. Не все в руководстве понимали, что радиацию не чувствуешь на вкус, на ощупь, даже взглядом невозможно окинуть. Это ни камни, ни оружие — это пронизывающие лучи, которых не видно».
«Личный состав выполнял задачи непосредственно на ЧАЭС, в Чернобыле и Припяти, — рассказывает Анатолий Матусевич. Подавали воду на площадки, где изготовляли бетон, проводили дезактивацию городов Припяти, Чернобыля и других населенных пунктов, техники, тушили торфяные и лесные пожары в 30-километровой зоне. Работа велась на территории с высоким уровнем радиации.
Почти сорокоградусная жара, которая стояла тем летом, тоже не давала покоя. Несмотря на то, что уровень радиации на территории вокруг разрушенного реактора достигал порядка 70 рентген в час, ликвидаторы работали без надлежащих средств защиты. Все мы без исключения получали значительные дозы облучения, однако точно их никто не фиксировал».
Больно, обидно, несправедливо
Ликвидаторы не знали о фактическом радиационном фоне, в котором находились. Как не знали и о возможных последствиях для своего здоровья. Александр Корень отмечает, что мало кто из тех людей, с которыми он был в Чернобыльской зоне, сегодня всё ещё живы. К примеру, его сосед по палатке умер в 35 лет. Сам Александр Романович – инвалид первой группы.
«Конечно, больно и обидно, несправедливо. Кто-то получил высшие воинские звания, хорошие пенсии, а для нас – обычных людей – все осталось без изменений. Мы потеряли здоровье, многие отдали свои жизни, однако должного внимания для пострадавшего населения, ликвидаторов, их семей, предоставления всего спектра обещанных льгот, со стороны государства, к сожалению – нет.
Хотя еще в 1991 году, государство прописало для чернобыльцев льготы по всем жизненно важным сферам: жилье, образование, лекарства, кредиты на строительство, проезд в общественном транспорте, бесплатные лекарства, льготы при поступлении в вузы, санаторно-курортное лечение, пенсии, дотации и т.д. Где все это? Назовите хоть одного простого ликвидатора, который сегодня в полном объеме пользуется всеми этими благами. Его нет.
Сегодня мы пришли к тому, что для многих ликвидаторов с каждым годом становится недоступной просто качественная медицина. Особенно обидно, что это происходит не из-за отсутствия необходимых ресурсов у государства. Уже нет секрета в том, что есть люди, которые «сделали» себе удостоверение, а на самом деле не знают, где на карте находится Чернобыль, или были на рыбалке в Припяти и стали «липовыми ликвидаторами».
Человек несколько часов провёл в зоне, зато статус себе заработал. Вот если бы таких «чернобыльцев-однодневок» не было, тогда реальные ликвидаторы смогли бы получать более ощутимую социальную помощь», — с обидой говорит Александр Корень.
Трудно не согласится с этими словами. Чувствуете, как происходит полураспад не только радиоактивных элементов, но и общечеловеческой морали?