«….В последнее время это ощущается неоднократно. Когда приходишь с улицы домой, снимаешь маску, перчатки, моешь руки, думаешь — а одежда? Безопасно ли держать в доме одежду, в которой ходишь на улице? Что если и она заражена вирусом? Разумеется, можно переодеться, но что если частицы вируса уже повсюду разлетелись? Некоторые назовут это паранойей. Я называю это дежавю — очень знакомы мне эти переживания. Помню их с 1986 года, с момента аварии в Чернобыле — узнаю эти мысли, помню чувства».
Так описывает сегодня свои переживания Сергей Плохий — профессор Гарвардского университета, автор книги «Чернобыль: история трагедии». На фоне пандемии короновируса ученый взывает к памяти, предлагая сделать выводы из уроков собственной истории. Нечто подобное мы уже переживали, стоит ли снова наступать на те же грабли? Далее — его человеческая и профессиональная точка зрения на происходящие вокруг нас события.
«..Итак, все-таки дежавю. Я чувствую постоянный страх, осознавая, что всё, что меня окружает, может нести потенциальную опасность. Впервые я испытал подобное 34 года назад, в мае 1986 года, когда приехал в Киев. Это случилось спустя несколько недель после взрыва на Чернобыльской атомной электростанции. Я осознанно приехал в командировку в город, который расположен в сотне километров от зоны бедствия. Нас предупредили, что воздух буквально пропитан радиацией. Грузовики опрыскивали улицы моющим раствором, иностранные студенты массово покидали столицу Украины.
Зарубежные СМИ, собирая по крупицам подробности о катастрофе в СССР, рекомендовали не выходить на улицу. «The Washington Post» и «BBC» предупреждали своих соотечественников, находящихся в Киеве, о мерах максимальной осторожности. С одной стороны все твердили, что никакой опасности нет. Но с другой, почти в полголоса — следите, чтобы дети и беременные женщины не покидали помещений. Обязательно держите закрытыми все окна. Чему верить — первое время разобраться было сложно.
Для вируса, как и для радиации — не существует стен
В 1986-м, как и сейчас в случае с COVID-19, мы имели дело с невидимым врагом. Тогда, как и сегодня, мы пытались выяснить, куда могут попасть невидимые частицы, несущие смерть. Тогда, как и сейчас, миру пришлось столкнуться с катастрофой. Сегодня, как и в 1986 году, люди напуганы и дезориентированы. Многие пытаются в одиночку бороться с тем, что невозможно услышать, потрогать, почувствовать.
Сегодня COVID-19, как и когда-то Чернобыль-86 круто изменил нашу жизнь, вытряхнув наизнанку её замаскированную благополучность. То, что было тогда, остается актуальным и сегодня — бедствие не знает границ. Вирусу и радиации, все равно, сколько преград мы пытаемся построить между ними и остальным миром. Для вируса, как и для радиации не существует стен и ограничений. Они если и являются преградой, то лишь «временной». Собственно даже «временная безопасность» как тогда, так и сейчас оказалась доступной не каждому.
Авария на ЧАЭС подтолкнула «броненосец счастливого коммунистического будущего» к краю пропасти. Крах империи СССР стал очевиден не только на западе, но и в самой стране советов. После аварии на ЧАЭС эксперты констатировали, что железный занавес устарел — Союз стал трещать по швам. Первым за его пределы вырвалось радиоактивное облако.
Радиация, обошла рубежи советской империи, и, беспрепятственно пройдя через восточный блок, проникла в западную Европу. Спустя пару суток после взрыва в Чернобыле, 28 апреля 1986 года радиационное облако достигло Скандинавии. Это вначале вызвало панику и тревогу на атомной электростанции близ Уппсалы, Швеция. Стокгольмские власти не собирались скрывать от мирового сообщества факт повышенного радиационного фона вблизи своих границ. Собственно, как оказалось, именно благодаря шведам мир узнал о том, что планету постигла техногенная катастрофа. Именно они забили тревогу, заставив Москву публично признать факт аварии, который та всячески пыталась «умолчать».
Китай уже не лидер мировой глобализации
Ветер разнес радиоактивные чернобыльские облака повсюду. Радиоактивной пылью и дождем изотопы стронция-90 и цезия-137 выпали в соседней Беларуси и западной России. Радиация накрыла весь Скандинавский полуостров, Балканы, Австрию, Германию, Швейцарию, часть Уэльса, Англии и Шотландии. СССР не смог справиться с распространением радиации, он был не в состоянии остановить радиационные облака. В конечном итоге «могучее и нерушимое» государство потеряло возможность контролировать даже собственное будущее.
Вам ничего это не напоминает? Параллель с Китаем достаточно очевидна. Китайские власти, умолчав от мирового сообщества масштабы эпидемии, предпочли самостоятельно бороться с катастрофой. Китай посчитал, что за рамки государства COVID-19 не выйдет. Но китайская проблема резко стала международной и общепланетарной.
Пекин в 2019 году практически дублировал действия Москвы в 1986 году. Официальное объявление о вспышке COVID-19 было таким же запоздалым, сухим и поверхностным. Оно не отображало всех последствий стихии, было очевидным желание властей их скрыть. Советский Союз мобилизовал огромные финансовые и человеческие ресурсы на ликвидацию последствий чернобыльской аварии. Китай так же принял драконовские внутренние меры для борьбы со вспышкой коронавируса в Ухане. Но ни одному из этих правительств, не удалось остановить распространение катастрофы за пределы своих границ. Вводящие в заблуждение отчеты вызывали негативную реакцию со стороны иностранных правительств и мировой общественности.
Китай, претендовавший на статус мирового лидера в вопросах глобализации и изменения климата, потерял пальму первенства. События в Ухане, повлекшие за собой мировую пандемию, нанесли ущерб китайской репутации. На КНР уже поданы иски в международные суды относительно возмещения ущерба, причиненного распространением COVID-19.
Инициаторами привлечения Китая к ответственности выступили Соединенные Штаты Америки. Прокурор штата Миссури Эрик Шмитт требует от Китая не просто возмещения экономического ущерба. Он призывает привлечь КНР к международной ответственности за намеренное искажение и сокрытие потенциальной угрозы человечеству.
Авторитаризм превращает внутригосударственную проблему в международные катаклизмы
Несомненно, любой авторитарный режим является эффективным в плане мобилизации ресурсов и способах управления информацией. Однако отсутствие свободы слова по каким-то своим, неподвластным режиму законам, запускает в работу обратный механизм. То, что всеми силами умышленно пытаются спрятать, вырывается наружу с мощностью взрыва 4-го реактора ЧАЭС. Вырвавшись, оно превращает потенциальное бедствие — в реальное, а национальную трагедию — в международные катаклизмы.
Многие уже сегодня спрашивают, какой штамм вируса человечеству ждать в следующий раз? Каковы будут его «непредсказуемые последствия»? Какие шаги предпринять и как подготовится, чтобы избежать следующей трагедии. Практика показывает, что ответ на эти вопросы следует искать на национальном уровне.
Недостаточно просто закрыть аварийную атомную станцию или границы отдельного государства. Недостаточно просто указать пальцем на Китай, обвинив его во всех смертных грехах. Уж, коль возникают на планете глобальные катаклизмы, то и решать их следует всем миром. Увы, заболевает планета, поэтому нужно срочно искать квалифицированного врача, искать всюду, где только можно. Только с привлечением всех международных институций можно надеяться на правильный диагноз и успешное лечение.
Чернобыль: Роль МАГАТЭ
Именно таких действий мировое сообщество ожидало от МАГАТЭ после аварии на ЧАЭС. Однако закрытость советского строя не позволила Агентству на первоначальном этапе осветить чернобыльскую проблематику должным образом. Международное агентство по атомной энергии в 1986 году справедливо критиковали за содействие сокрытию тайн Чернобыля. Но в итоге, именно МАГАТЭ стало «институтом правды», который помог Москве осознать масштабы чернобыльской трагедии.
Агентство сконцентрировало международные усилия, чтобы приблизить советскую атомную промышленность к мировым стандартам безопасности. Оно открыло для атомной энергетики СССР железный занавес. После аварии на ЧАЭС в МАГАТЭ был принят ряд новых международно-правовых стандартов эксплуатации атомных станций. Они обеспечивают не только их предельную безопасность, но и своевременное предупреждение о ядерных авариях.
Никто, разумеется, не отменял возможные риски. Атомная энергетика по-прежнему в числе лидеров в рейтинге наиболее опасных отраслей человеческой жизнедеятельности. Поэтому постепенный переход к добыче электроэнергии по средствам альтернативных источников — процесс давно назревший и необратимый.
МАГАТЭ и ВОЗ — очередное дежавю
Мы пытаемся «сдерживать коронавирус», проводим в этих целях ряд карантинных мероприятий. Это уже дало определенные положительные результаты, но даже они не стали «смирительной рубашкой» для COVID-19. Всемирную организацию здравоохранения продолжают обвинять в неспособности удержать распространение пандемии короновируса. Президент США частично приостановил финансирование ВОЗ. Надо полагать, он думает, что это решение остановит COVID-19, — иначе, зачем оно?
Игра во взаимные обвинения еще не решила ни одну проблему. Нынешние тяжбы подрывают многосторонние договоренности. Они не является ни выходом из нынешней пандемии, ни шаблоном для борьбы с будущими бедствиями. Только взаимный и доверительный диалог — путь продвижения вперед. Это показательно демонстрируют уроки, извлеченные из Чернобыльской катастрофы.
Максимальные скоординированные действия приводят к максимально эффективному результату. Лоббирование чьих-то интересов, скрытие реальных масштабов проблемы — наворачивает их количество, как снежный ком. Сегодня некоторые пытаются обвинить МОЗ в ее дружеских отношениях с китайским правительством. Снова дежавю с 1986 годом, когда МАГАТЭ пытались навязать лояльность к СССР.
Международные Монстры
На самом деле, следует помнить — любые локальные катаклизмы должны автоматически открывать двери для мировых экспертов. Для этого и создаются международные монстры — ВОЗ — в медицине, МАГАТЭ — в атомной индустрии. Сокращение средств на финансирование таких международных организаций во взаимосвязанном сегодняшнем мире чрезвычайно вредно. Напротив, необходимо укреплять международные институты в их способности бороться с пандемиями. Им следует предоставлять более сильный мандат на действия в странах с авторитарным режимом управления.
Единственными эффективными мерами реагирования на глобальные катаклизмы, стихии, бедствия, являются — международные меры. Как показывает чернобыльский опыт — только совместные международные усилия могут принести реальную помощь. Прозрачность освещения возникших проблем, скоординированные действия по их локализации — делают жизнь более-менее прогнозируемой и безопасной. Это не зависит от того где мы живем — в Пекине, Киеве, Москве, Лондоне или Нью-Йорке.
Вот такой тип дежавю — взаимопомощи, взаимовыручки, взаимной поддержки, я бы хотел испытывать регулярно. Полагаю, что мы скоро придем к пониманию этого неизбежного взаимного процесса. Мне кажется, что в противном случае человечество — обречено».