Группа специалистов, в ходе исследования эксплуатационных возможностей реактора, сделала вывод о его несоответствии современным требованиям безопасности.
Техническая характеристика конструкций оказалась неудовлетворительной. В подготовленном ими заключении, которое международные специалисты объективно называют предметным и не предвзятым говорится об установленном неопровержимом факте того, что реакторы РБМК являются потенциально опасными, масштаб неминуемой аварии при их использовании – грандиозен.
Инженеры ЧАЭС не знали, что реактор может набирать мощность, разгоняясь при определенных обстоятельствах. Мало того, ссылаясь на заключение экспертов, нет гарантии, что даже устранение ряда неточностей в конструкции реактора сделали бы его более-менее безопасным.
Они полагают, что имеют место десятки иных ситуаций, развитие которых привело бы к аналогичным чернобыльской аварии последствиям.
- «Мы к аварии шли. Если бы она не произошла сейчас, то при сложившемся положении могла бы произойти в любое другое время. Эту станцию пытались взорвать дважды, а сделали только на третий год. Как стало сейчас известно, не было ни одного года на АЭС без ЧП. Были также известны и недостатки конструкции реактора РБМК, но соответствующие выводы ни министерствами, ни АН СССР не сделаны».
Эти слова не принадлежат альтернативному исследованию событий аварии на ЧАЭС. Это официальные комментарии членов комиссии, занимающихся выявлением причин катастрофы.
Мало того, это слова партийных боссов, а не диссидентов по ядерной физике. Потенциальную угрозу реактора не исключали и его непосредственные изобретатели – академик Валерий Легасов и Анатолий Александров, считающиеся родителями этого ядерного монстра. Они понимали и признавали недоработки своего детища.
В 1975 году, случилась авария на Ленинградской АЭС, в 1982 году — аналогичная на Чернобыльской. Катастрофу на ЧАЭС можно было спрогнозировать с точностью до минуты. Она была не первой на этой станции, но единственной, забравшей сотни жизней, планетарной эко-катастрофой минувшего столетия.
Как же мы боимся правды…
Правительственная комиссия, хотя и признала несовершенство реактора, в том числе неадекватную реакцию цепочки технологических звеньев на действия операторов, тем не менее, на протокол заседания тут же был наложен гриф «совершенно секретно». Материалы следственной комиссии засекретили, а спустя месяц уже были определены претенденты на аресты.
В газете «Правда», с разрешения Политбюро, напечатали буквально следующее сообщение: «Установлено, что авария произошла из-за целого ряда допущенных работниками электростанции грубых нарушений правил эксплуатации реакторных установок».
Это означало, что имела место объективная версия «для внутреннего пользования» и другая – «для всех остальных». Одна от другой кардинально отличались.
На суде эксперты главного конструкторского бюро института им. Курчатова констатировали следующее определение:
«реактор не взрывоопасен при правильном использовании».
Как они живут с этим выводом, и что им снится ночами — не у многих и сегодня укладывается в голове. Тем не менее, официально было решено придерживаться именно этой точки зрения.
Аргументы, подтверждающие вину персонала и отдельных должностных лиц ЧАЭС, были приняты в качестве «истины в последней инстанции». На них был основан и вердикт МАГАТЭ, в который вошли предоставленные советской стороной материалы выступления академика Легасова.
Позже, уже после распада СССР, в 1993 году, в результате дополнительного расследования Госатомнадзора — МАГАТЭ опубликовало свою обновленную и уточненную некоторыми обстоятельствами, версию своего доклада. Эксперты объективно констатировали об опасных особенностях конструкции реактора, в то же время, справедливости ради отмечали, что причин снимать ответственность с персонала АС – нет.
Как и следовало ожидать, ими также было зафиксировано полное отсутствие конструктивного взаимодействия инженерной группы АС с конструкторами и научными проектировщиками. Попросту говоря, отвечающие за эксплуатацию реактора, понятия не имели о его потенциально возможной взрывоопасности.
Сам Легасов в своих документальных свидетельствах сожалел, что конструкторам и проектировщикам не пришла в голову идея снабдить реакторную установку надежной супер защитой, чтобы персонал станции, выполняя все технические нюансы эксперимента, никак не мог её повредить.
Смерть Легасова и Александрова
Спустя два года после аварии на ЧАЭС, академик Легасов был обнаружен мертвым в собственном кабинете. Версия следствия — он покончил собой вследствие крайне подавленного морального и психологического состояния. Были и остаются те, кто не согласен, что Легасов самостоятельно покончил собой. Можно смело предположить, что у тех и у других есть на то объективные причины.
Академика Александрова сразу после аварии на ЧАЭС, по его собственной просьбе освободили его от должности Президента Академии наук. В 1994 году, будучи в довольно преклонном возрасте, он умер, но тоже при весьма сомнительных обстоятельствах, его тело обнаружили в автомобиле с включенным мотором.
Вскоре после аварии на ЧАЭС вышел на пенсию и главный конструктор РМБК — академик Николай Доллежаль. Примечательно, что в начале 1990-х его допрашивали по чернобыльскому делу, а спустя несколько лет представили к правительственной награде. В тоже время были возбуждены уголовные дела и против ряда иных партийных функционеров.
В их числе Владимир Щербицкий – первый секретарь ЦК Компартии Украины, настоявший на проведении, спустя всего трое суток, первомайской демонстрации в Киеве, где был зафиксирован превышающий критически допустимый уровень радиации. В их числе также председатель Совета министров Александр Ляшко, председатель Президиума Верховного Совета Валентина Шевченко, министр здравоохранения Украины Анатолий Романенко.
Весьма показателен тот факт, что 24 апреля 1993 года уголовное дело против партийных деятелей все-таки закрыли. В решении суда значится — за истечением срока давности. Сегодня, когда с момента трагедии на ЧАЭС прошло уже больше 30 лет, к так называемому сроку давности относятся по-разному.
Не бывает срока давности у тех событий, вследствие которых отобрана человеческая жизнь. Для тех, кто выжил в Чернобыле, трагедия и по сей день отзывается болью в сердце и незаживающей душевной раной, своего рода – экоцидом, массово уничтожившим не только часть растительного и животного мира, но и веру в то, что справедливость существует.
Аудиоверсия публикации