Ежегодно мы все дальше отдаляемся от событий 1986 года. Благодаря доступу к архивным источникам сегодня удается узнать ранее засекреченные подробности Чернобыльской катастрофы. Некоторые из них читать трудно и мучительно. Показательны в этом смысле записи Анатолия Дятлова, бывшего главного инженера ЧАЕС. Некоторые и них он набрасывал, готовясь к заседаниям суда. Некоторые — уже после вынесения приговора. Ниже приведены наиболее интересные из них.
«Скоро начнется очередное заседание. Поражает даже не предвзятость суда – поражает сам кощунственный подход к вопросу виновности. На лицо отсутствие даже внешнего вида объективности рассмотрения дела. Поражает работа адвокатов. Они в принципе даже не собирались искать какие-то смягчающие обстоятельства в отношении действий подзащитных. Защита, не защищает, а государственный обвинитель демонстративно игнорирует любые попытки обвиняемых оправдаться. Нет никаких шансов даже намекнуть на возможность иной трактовки событий».
«Поражает и собственно предъявленное обвинение. Государственный обвинитель Ю. Шадрин сообщил, что подсудимые обвиняются по статье 220, п. 2 УК УССР. Статья эта предусматривает ответственность за нарушение требований правил техники безопасности на взрывоопасных предприятиях. Это нарушение повлекло за собой человеческие жертвы и другие тяжелые последствия. Были также предъявлены обвинения в злоупотреблении служебным положением и безответственности при исполнении своих служебных обязанностей».
«На самом деле атомные электростанции никогда не состояли в перечне взрывоопасных производств. Вместе с уранодобывающими, пунктами захоронения и хранения радиоактивных отходов АЭС отнесены к предприятиям радиационного риска. Не учитывались АЭС взрывоопасными и в соответствующих отраслевых документах СССР. Более того, все отлично помнят уверения в безопасности реактора научного руководителя проекта РБМК академика Александрова. Он, как известно, выступал гарантом реактора. Академик предлагал «установить реактор в Москве на Красной площади или у него дома под кроватью».
Эксперимент с турбогенератором
Чтобы понять события, которые привели к Чернобыльской аварии, следует выделить некоторые события 25-26 апреля. Специальные испытания были запланированы накануне остановки блока на плановый ремонт. Цель испытания – продемонстрировать, что новая система регулирования напряжения генератора может обеспечить работу питательных насосов. Причем добиться этого можно, используя инерцию турбогенератора на выбеге после закрытия аварийного клапана турбины.
В ходе предыдущих испытаний не удалось продемонстрировать этот опыт. Тогда произошло слишком быстрое падение напряжения при снижении оборотов турбины. При обычной работе энергоблока от генератора могут питаться четыре главных циркуляционных и два питательных насоса. Это наиболее мощные механизмы, определяющие темп снижения напряжения генератора во время выбега.
Программой эксперимента было предусмотрено запуск всех восьми главных циркуляционных насосов. Четыре из них, которые питались от внешней сети, должны остаться в работе после отключения генератора. В пятницу 25 апреля в 01:00 началась остановка 4-го энергоблока. В 13 часов 05 минут мощность реактора достигла 50% , и турбогенератор №7 был остановлен.
Вскоре после этого в соответствии с программой эксперимента была отключена система аварийного охлаждения реактора. Её отключение в конечном итоге никак не повлияло на возникновение, развитие и снижение масштабов аварии. Затем поступил звонок от диспетчера Киевской энергосистемы. Прозвучало предупреждение о возможной недостаче мощностей для электроснабжения Киева. По требованию диспетчера снижение мощности на ЧАЭС было остановлено. Эксперимент перешел в 9-ти часовой режим ожидания.
Персонал ЧАЭС дезинформировали
В 23 часов 10 минут снижение мощности было продолжено, и эксперимент перешел в следующую фазу. 26 апреля в 00 часов 28 минут произошел первый сигнал опасности. Оператор при переходе с локального регулятора на автоматический допустил «провал» мощности до 30 мВт. Мощность удалось поднять до 200 мВт, на этом уровне она оставалась до начала главной фазы эксперимента.
Само по себе снижение мощности реактора не является каким-либо нарушением правил ядерной безопасности. Однако в данном случае это было важно из-за последующего снижения оперативного запаса реактивности. Кроме того, авария вскрыла главный недостаток реакторной установки. Реактор РБМК-1000 при мощности менее 20% от номинальной имел положительный коэффициент реактивности колоссальной силы.
А далее самое судьбоносное — отсутствие упоминания этого обстоятельства во всех характеристиках реактора. Вдумайтесь в эти слова. Ни в одном документе не было даже намека на ограничение работы на мощности меньше 20%. Более того, в Регламенте прямо сказано — время работы на минимально контролируемом уровне мощности не ограничено. В этом и заключается главная причина аварии на ЧАЭС. Ведь именно таким был режим работы, при котором 26 апреля 1986 года произошла катастрофа.
Получается, что оперативный персонал ЧАЭС намеренно дезинформировали. Оказалось, что паровой эффект в результате перепада диапазона мощности реактора, приводил к мощному положительному коэффициенту. Это делало реактор динамично неустойчивым. Оперативный запас реактивности, существующий в 1986 году, не мог влиять на конечный паровой эффект. Это знали ученые, конструкторы реактора, и не знали те, кому предстояло с реактором работать.
Авария, которой не могло не быть
После аварии, ученые, в стремлении переложить на персонал вину, пустились во все тяжкие грехи. Подтверждение этого — аналогичный инцидент на Ленинградской АЭС в 1976 году. Еще тогда научно-технический совет при Министерстве признал необходимость доработки реактора. Но прошло время и об этом благополучно забыли. Так вышло, что все словно стали ждали аварию, которой не могло не быть.
Снижение мощности реактора привело к необратимым последствиям. При переходе с одного автоматического регулятора на другой произошло падение давления в барабан-сепараторах. Для предотвращения дальнейшей просадки давления персонал ЧАЭС мог закрыть выход пара на турбину. Но как следствие, это привело бы к срабатыванию аварийной защиты реактора. Действуя, в соответствии с Регламентом, оператор заблокировал защиту остановки двух турбогенераторов. Эта блокировка отключила автоматическое срабатывание аварийной защиты реактора на старте эксперимента. Но на причину возникновения аварии это не повлияло.
При малой мощности, операторы на блоках всегда испытывают трудности с поддержанием уровня води в барабан-сепараторах. Так было и 26 апреля 1986 года. Однако автоматический регулятор мощности реактора поддерживал ее уровень вполне исправно. Никаких подъемов или обвалов мощности после ее стабилизации на уровне 200 мВт не появлялись.
Несовершенство системы аварийной защиты реактора
26 апреля в 01:00 было решено приступить к основной фазе эксперимента. Состояние блока в этот момент было стабильным – мощность реактора 200 мВт. Все параметры блока в пределах нормы, ни одного сигнала, фиксирующего отклонения не было. Аварийная защита, кроме снижения уровня мощности в барабан-сепараторах — в соответствии с Регламентом.
В 01:22:04 клапаны подачи пара на турбину №8 закрылись. Начался выбег генератора. По мере снижения напряжения и частоты тока генератора, четыре насоса снижали расходы теплоносителя. В 01:23 оператор снизил расход воды. Это привело к увеличению количества пара в активной зоне, следовательно, внесло положительную реактивность. К этому же вело и уменьшение расхода теплоносителя через реактор. Однако автоматический регулятор, компенсируя дополнительную реактивность, стабильно удерживал мощность реактора. Весь процесс происходил спокойно, отклонений параметров на блоке не наблюдалось.
В 01:23 из-за отсутствия аварийных сигналов начальник смены блока приказал завершить работу и заглушить реактор. Оператор нажал кнопку аварийной защиты, и графитовые стержни пошли в активную зону реактора. Спустя пару секунд появились различные сигналы отхождения от параметров. В 01:23:43 появились сигналы аварийной защиты реактора из-за превышения уровня мощности. В 01:23:46 произошел взрыв реактора.
Таким образом, 26 апреля толчком к аварии стал сброс аварийной защиты реактора. Толчком, а не причиной — важно понимать эту существенную разницу. Аварийная защита из-за неверной конструкции стержней при малом оперативном запасе реактивности потеряла свою функциональную способность. Более того, она стала мощным разгоняющим детонатором для взрыва.
Реактор РБМК был обречен взорваться
Мощность реактора стала стремительно расти. Это стало причиной разгона реактора на мгновенных нейтронах, что в итоге привело к взрыву. Институт атомной энергии в 1986 году проводил анализ возможных версий аварии. В подавляющем большинстве все они противоречат объективным данным. Однако, в этом анализе интересен другой факт. Как оказалось, реактор РБМК конструкции 1986 года, должен был взорваться по целому ряду обстоятельств. Только самоотверженный труд операторов АС позволил ему функционировать без доработки вплоть до аварии на ЧАЭС.
Реактор РБМК был обречен и ничего неожиданного в таком выводе нет. Сами авторы называют целый ряд причин для этого. После аварии проект реактора был подвергнут ревизии, была проведена новая экспертиза. Стало очевидным, что в проект не были внесены важные для безопасности реактора технические доработки. Реактор не отвечал 32 пунктам нормативно-технических документов, регламентирующих в СССР работу атомных установок. Ошибки, допущенные персоналом, имели место, это очевидный факт. Однако самое большее к чему они могли привести — несанкционированной остановке реактора без каких-либо повреждений.
Как заместитель главного инженера по эксплуатации ЧАЭС уверен, что реактор взорвался вследствие применения аварийной защиты. В одном реакторе ученые собрали все возможные недостатки. Как проект реактора, так и объяснение причин аварии, «ученые переставили с ног на голову». Эксперимент по выбегу турбогенератора и сама авария связи между собой не имеют».