Washington Post на своих страницах утверждает, что нынешняя гибридная война в Украине – геополитические последствия Чернобыльской катастрофы 1986 года.
С точки зрения западных журналистов, именно с аварии на ЧАЭС берет свой старт распад Советского Союза. Катастрофа на атомной станции в Чернобыле действительно перевернула тогда сознание многих, заставила сделать переоценку ценностей не только государственного, но и планетарного масштаба.
Нет сомнения, в том, что атом может быть не только фактором стратегического ядерного вооружения, он может и должен быть «мирным». Но Украина, столкнувшись «лицом к лицу» с самой масштабной трагедией в истории атомной энергетики, была в числе тех, кто сразу после распада СССР подписала Будапештский меморандум, полностью отказавшись от ядерного вооружения.
С тех пор для международного сообщества украинская земля перестала быть лишь территорией, на которой произошла катастрофа в Чернобыле. Украинцы – люди с ярким культурным феноменом. Извлекая уроки из прошлого, мы все же живем настоящим, и смело смотрим в будущее.
…Тогда, в конце апреле — начале мая 1986 года в район Чернобыльской АЭС непрерывно шли две колонны автобусов. Одна – навсегда увозила местных жителей в эвакуацию, другая – свозила на атомную станцию ликвидаторов последствий аварии.
В числе тех, кто въезжал в зараженную зону был 731-й отдельный батальон специальной защиты. Впоследствии его назовут «легендарный, секретный 731-й».
Молодых ребят, входивших в его состав, ждала тяжелейшая работа. Они практически голыми руками, разбирали завалы, образовавшиеся от последствий взрыва.
Как формировался 731-й полк – некоторые скрывают до сих пор. Одни уверяют, что попали в него добровольно, желая как можно скорее прибыть на ЧАЭС и помогать ликвидировать последствия аварии, а другие утверждают, что их забирали вечером, прямо из дому, уверяя, что везут в военкомат с целью перепроверки документов.
Оказалось, что и тех, и других, привезя на ЧАЭС, бросили в самое пекло – 731-й батальон работал в эпицентре заражения. Почти все 850 человек сначала работали на загрузке вертолетов свинцом, доломитом и песком, которые вертолетчики ювелирно сбрасывали на клокочущий дымом и пылью реактор. Потом некоторых перебросили на автомобильно-разливочные станции. Специальным раствором, впитывающим радиоактивную пыль, они поливали строения, снимали верхний слой асфальта, и затем хоронили в специально отведенных зонах – могильниках.
После каждого, прошедшего на территории зоны отчуждения дождя – картина повторялась. Часть состава, спустя некоторое время, перебросили на откачку воды непосредственно из реактора.
Руководство скрывало от солдат батальона, какую дозу радиации они получают. Тогда на ЧАЭС каждый день прибывало много иностранных журналистов. Поэтому всем следовало держать марку, и придерживаться позиции, что наибольшая доза облучения досталась только пожарным бригадам, которые тушили возгорание непосредственно в день аварии.
Остальные последствия и дозы – вполне контролируемые. Только спустя годы, справедливость относительно тех, кто ликвидировал последствия аварии на ЧАЭС в числе 731–го батальона, была восстановлена.
Между патриотизмом и страхом
Некоторые ликвидаторы вначале даже не задумывались серьёзно, какой вред наносился их здоровью за время, проведенное в зоне поражения.
Практически ничего не зная о радиации, не видя её и не ощущая, они нарушали элементарные требования безопасности. Снимали респираторы, через которые было просто тяжело дышать – в легкие попадала радиоактивная пыль. Кушали порой во время работы, на зараженном воздухе, беря открытую пищу в руки, зашкаливающие радиационным загрязнением. Споласкивали посуду в реке Припять, вода в которой была источником радиации. Обмывали зараженные помещения электростанции голыми руками, без защитных перчаток, потому что так работа шла быстрее.
Когда состояние здоровья начинало ухудшаться – тошнило почти постоянно, краснели и отекали ноги, болела голова, то первое время ребята подшучивали друг над другом, не понимая, что с ними на самом деле происходит.
Шутили, не зная того, что даже те, кому удастся выжить в этой «радиоактивной мясорубке», на всю жизнь в той или иной степени останутся инвалидами. И поверьте, что выпавшие в 30 лет зубы у большинства из них – это цветочки.
И все же с ужасом они вспоминают не своё участие в ликвидации, не свой инфаркт в 35лет, не массу иных заболеваний внутренних органов, а увиденные тогда, 33 года назад собственными глазами, брошенные села и поселки вокруг Чернобыля и Припяти.
Дикий страх вызывали огромные могильники скота, отстрелянного егерями. В погребах – горы заготовок на зиму, во дворах на веревках – постиранное бельё, двери домов нараспашку – видно орудовали мародёры.
Гробовая тишина давила на голову, не летали даже птицы. «Казалось, наступил конец света», — так говорят те, кто из 731-го отдельного батальона специальной защиты остался жив.