У него все складывалось всё как нельзя лучше. Настоящая мужская работа, друзья, любимая жена осчастливила радостной вестью о будущем отцовстве. В двадцать три года это прекрасное начало молодой жизни. Но Виктор Кибенок не успел стать ни офицером, ни зрелым мужчиной, ни отцом. В истории Украины он навсегда – один из первых укротителей атомного огня на Чернобыльской АЭС. Звезду Героя Виктор Николаевич Кибенок получил посмертно.
Митинское кладбище в Москве стало местом, которое объединило первых героев Чернобыля. Оно навсегда успокоило страждущие тела облученных ликвидаторов Чернобыльской аварии. Виктор Кибенок лежит здесь рядом с 27 товарищами-пожарными и работниками АЭС. Все они первыми приняли на себя основной удар страшной в истории человечества катастрофы. Ценой своих жизней пожарные не дали огню перекинуться на третий энергоблок. Виктор Кибенок был в авангарде тех, кто спас мир от техногенного апокалипсиса.
Виктор с детства очень мечтал о профессии пожарного. Это было не только мальчишеское восхищение мужеством пожарных, но и стремление продолжать династию. Его дед тридцать лет тушил пожары. Отец, Николай, был награжден медалью “За отвагу на пожаре”. Виктор гордился и отцом, и дедом. Со школьных лет он нередко напрашивался “сопровождать” отца на чрезвычайные происшествия. Семья жила тогда в райцентре Иванков Киевской области, неподалеку от живописных красот Припяти и Чернобыля.
Юноша целенаправленно закалялся, готовился к поступлению в профильное учебное заведение. Не отступился от мечты даже после того, как первая попытка оказалась неудачной. В 1984 году окончил Черкасское высшее пожарно-техническое училище. Служил начальником караула шестой военизированной пожарной части по охране Припяти. Стал кандидатом в мастера по пожарно-прикладному спорту, увлекался мотоспортом, создал кружок художественной самодеятельности. Друзья любили его как “самого веселого в мире пожарного”.
Боевые товарищи встретились у самого пекла
В роковую ночь караул лейтенанта Кибенка примчался на ЧАЭС следом за караулом военизированной пожарной части. Ею руководил его друг со времен учебы в училище лейтенант внутренней службы Владимир Правик. Охваченный пламенем четвертый реактор необходимо было тушить, поднимаясь на крышу здания. Два боевых товарища встретились у самого пекла — на обломках крыши машинного зала 4-го энергоблока.
После нескольких часов изнурительной борьбы с огнем, их обоих, съедаемых радиацией изнутри, доставили в больницу. Полученные дозы облучения оказались гигантскими — радиационными ожогами было покрыто 100% тела. Ожидать собственной смерти пожарным пришлось, превозмогая нечеловеческую боль. Самолет, на которым облученных пожарных доставляли для оказания медицинской помощи в Москву, пришлось утилизировать. Члены экипажа в дальнейшем умерли от лучевой болезни.
В больничных палатах, в которых находились пострадавшие от аварии на ЧАЭС, “зашкаливали” даже стены. Врачи заходили к обреченным пожарным, только в спецодежде. Из-за рубежа по миссии Красного Креста в СССР приезжал американский врач онколог Роберт Гейл. Он исследовал лейкемию и другие заболевания костного мозга. Правительство Советского Союза попросило его координировать усилия по оказанию медицинской помощи жертвам Чернобыльской катастрофы.
Диагностика доктора Гейла и методика профессора Киндзельского
Согласно указаниям Гейла для пострадавших находили совместимого донора, «убивали» собственный костный мозг и пересаживали донорский. Время, проведенное в ожиданиях — приживется или нет донорский материал, проходило в мучениях. К сожалению, метод Гейла не дал положительного результата. Донорский костный мозг не приживался из-за низкого иммунитета больных. В тоже время «убитый» собственный биоматериал не давал шансов выжить. Подавляющее большинство больных, которых в Москве лечили по диагностике Гейла — умерли.
В Киевском Институте рака теорию лечения Гейла путем уничтожения собственного костного мозга облученных, не приняли. Главный радиолог МЗУ СССР Л.П. Киндзельский настоял на лечении через подсаживание донорского материала. При этом собственный костный ресурс человека не уничтожали. Организм получал шанс бороться, и это дало позитивный результат. Все 11 человек из числа первых пострадавших, которых оперировал профессор Киндзельский — выжили. Из 13 больных, которыми занимались московские врачи по методу Гейла, выжить удалось только двоим.
КГБ требовало вовремя похорон не проявлять эмоций
В Москве в палатах облученных ликвидаторов-чернобыльцев дежурили преимущественно матери. Жен пожарных вскоре перестали пускать – это им оставляло надежду в будущем родить здорового ребенка. Беременная жена Виктора Кибенка, Татьяна, слезно выпросила у медсестры одну минуту свидания. Эта минута стоила жизни их нарождённому ребенку, у нее случился выкидыш.
9 мая Виктор почувствовал себя лучше. Он самостоятельно поднялся с больничной койки. Есть воспоминания врачей, как он пытался подбодрить уже ослепшего Владимира Правика. Даже на краю смерти Виктор продолжал шутить, надеялся, что смех придаст силы коллегам. Он постоянно твердил товарищам свой любимый девиз в жизни – «Держитесь ближе к жизни, ребята!». Оба лейтенанта умерли в ночь с 10 на 11 мая.
Следующие несколько дней стали для растерзанных горем родных Героев-пожарных очередным испытанием. От их родителей сотрудники КГБ требовали вовремя похорон не проявлять эмоций, не плакать над гробом. Мотивировали они тем, что на официальной церемонии прощания среди присутствующих будут иностранные корреспонденты. Нужно было показать, что советские граждане умеют стойко переносить любое горе и терпеть лишения. После похорон родителей погибших героев отправляли из Москвы поездом под наблюдением спецслужб.
25 сентября 1986 года лейтенант Виктор Николаевич Кибенок посмертно награжден званием Героя Советского Союза. 26 апреля 1987 года в пгт Иванков Киевской области установили памятник Герою Чернобыля. В честь Кибенка названы улицы в Черкассах, Боярке Киевской области и других городах. На его родине – в поселке Ивановка Херсонской области установлена мемориальная доска в честь Героя.