Чернобыльская авария и ликвидация ее последствий показали несостоятельность советской пропаганды. Советским журналистам поставили задачу работать по согласованной схеме, суть которой — ставка на патриотизм. Однако освещая аварию на Чернобыльской АЭС, средства массовой информации столкнулись с неожиданной реальностью. Замолчать масштабы катастрофы было невозможно.
Москва делала все, чтобы отвлечь внимание граждан и мирового сообщества от аварии на ЧАЭС Лейтмотивом информационных сводок из Чернобыльской зоны был героизм спасателей и мужество ликвидаторов. Все это на фоне радиационной угрозы нивелировалось — в реальности судьбы героев мало кого интересовали.
Первые публичные несколько слов об аварии на ЧАЭС появились лишь 27 апреля. К тому времени радиационный факел бушевал над Чернобылем уже более 36 часов. Радиостанция Припяти сообщила жителям города о необходимости проведения эвакуации из-за аварии на атомной станции. В Москве и Киеве о случившейся катастрофе официальные СМИ продолжали молчать. Это длилось до тех пор, пока об атомной трагедии в СССР не объявили зарубежные таблоиды.
Вечером 27 апреля 1986 года Швеция зафиксировала скачок уровня радиации на атомной станции вблизи Стокгольма. Подозрения развеялись спустя сутки — утечки радиации на АЭС Форсмарк обнаружено не было. Все данные указывали на то, что источник радиационного загрязнения находится вне Швеции. Финляндия также исключила свои радиационные риски. 28 апреля шведские дипломаты недвусмысленно намекнули, что источник радиации расположен восточнее Финляндии. Министр энергетики Швеции был более откровенен. В 18-00 на пресс-конференции он напрямую указал, что СССР — государство нарушитель радиационной безопасности в Европе.
Два часа спустя в Москве дикторы информационной программы «Время» зачитали в прямом эфире сообщение ТАСС. В нем была кратко изложена сводка о произошедшей аварии на Чернобыльской атомной электростанции. К тому часу с момента взрыва 4-го реактора в Чернобыле прошло почти 80 часов.
Редакционное задание
Авария в Чернобыле произошла в ночь на 26 апреля. Только 1 Мая в Киев вылетела группа журналистов программы «Время». Репортажи, которые отправлялись из Припяти телетайпом в Москву, были сухими и содержали крайне мало конкретики. Лишь 5 мая сообщили о гибели двух человек, которые на самом деле погибли неделю назад. Валерий Ходемчук погиб ночью, в момент взрыва. Владимир Шашенок скончался утром в больнице от многочисленных переломов позвоночника.
О последствиях катастрофы и первых потерях молчали и республиканские СМИ. Украинских репортеров Гостелерадио УССР командировало в Чернобыль только 2 мая. В эпицентр катастрофы на ЧАЭС их так и не пустили. Сотрудники КГБ находили различные отговорки и посылали спецкоров на второстепенные объекты Чернобыльской станции. Все попытки приблизиться к взорвавшемуся 4-му энергоблоку моментально пресекались режимными нарядами.
Только 6 мая республиканское телевещание пустило в эфир первую информацию об аварии на ЧАЭС. В этот день к украинцам обратился министр здравоохранения УССР Анатолий Романенко. Чиновник подтвердил факт аварии, о котором на улицах Киева не говорил разве что ленивый. Он предупредил о повышении радиоактивного фона в столице и области. Романенко рекомендовал киевлянам не выходить на улицу без крайней необходимости и закрыть форточки в домах.
Акцент на милосердие патриотизм и жертвенность
Слухи передавались быстро. К моменту официального объявления о случившемся в Чернобыле, Киев поглотила эпидемия страха. На железнодорожном вокзале было полно родителей, которые отправляли своих детей подальше от столицы. В очередях люди шептались, сея слухи о том, что тлеющий реактор непременно спровоцирует водородный взрыв. Якобы счет шёл на часы. Народ в панике метался от квартиры до ближайшего ларька в надежде услышать оптимистическую информацию.
Подробности об аварии поступали дозировано, словно их кто-то изобретал точно по расписанию. После празднования Дня Победы газеты и телевидение начинают снабжать народ первыми репортажами из Чернобыля. Главной тематикой материалов по ликвидации последствий аварии является героизм и мужество советских граждан.
Второй не менее значимой темой считалось милосердие и жертвенность советского народа. Всенародная помощь для пострадавших, которая поступала в СССР из стран социалистического лагеря, культивировалась всюду. Громкие заголовки газет декларировали о материальной помощи. Её для ликвидации последствий аварии собирали на каждом советском предприятии.
Будни ликвидаторов на первой полосе советских газет
В середине мая журналисты наперебой пишут о буднях ликвидаторов. Добровольцы со всего Советского Союза в кротчайшие сроки обязуются обуздать радиацию. Именно такими были лозунги передовиц того времени. Героизм и самопожертвование действительно были — многим они стоили жизни.
С момента катастрофы прошло 20 дней, и только потом впервые по центральному телевидению выступил Горбачев. Жители Украины и Белоруссии не услышали в речи Генерального секретаря ЦК КПСС ничего нового. Настоящую правду о катастрофе он озвучивать не стал. В его словах были уверения в том, что советскому народу не привыкать к трудностям. Генсек заверил, что граждане СССР смогут в кротчайшие сроки справиться с радиационной угрозой.
Так поступали многие другие чиновники. В середине мая профессор Михаил Шандала выступил в газете «Известия» с оптимистическими прогнозами. Он публично заявил о нормализации радиационного фона в Киеве в течение нескольких дней. Прогноз не оправдался, наоборот, к 20 мая уровень радиации превысил норму в 10 раз. К привычным для мегаполиса показателям радиоактивности Киев вернулся только год спустя.
Информационная неразбериха
Доверие к советским средствам массовой информации подрывала информационная путаница. Одни газеты писали: «Киев – абсолютно чист от радиации. Нет предпосылок для принятия в городе особых мер безопасности. Желание некоторых женщин прервать свою беременность не находят понимания среди медицинских экспертов. Нет также реальных оснований для того, чтобы покидать столицу на период беременности и родов. Здоровью киевлян ничего не угрожает. Не стоит отказываться от употребления в пищу малины, клубники, черники». Все это было записано журналистами из комментария заместителя министра здравоохранения УССР Анатолия Касьяненко.
Другие источники публиковали противоположную хронику: «Лесные ягоды и грибы крайне токсичны, от них следует отказаться. Не стоит заходить в лес — его очищение от радиации происходит медленно». Эти предостережения комментировал заместитель директора Института ядерных исследований АН УССР Александр Ключников. К моменту его заявления после аварии прошло уже около полугода. Жителям загрязненных территорий ничего не осталось делать, как самим сформулировать для себя вывод — кому верить?
Зарубежная пресса: факты или вымысел
Гораздо больше информации о радиоактивном заражении можно было почерпнуть их зарубежных источников. Американская пресса уже 5 мая распространила карту радиоактивных осадков, которые выпали в Европе. Там эти сведения вызвали бурную общественную дискуссию, в адрес Советского Союза посыпался шквал претензий. Америка обвинила советское правительство в утаивании информации от мирового сообщества и от собственных граждан. Американская разведка знала о Чернобыльской аварии больше, чем жители страны, в которой она произошла.
Из-за отсутствия информации из официальных источников некоторые западные СМИ прибегали к использованию недостоверных сведений. Порой они писали об аварии откованные слухи. Некоторые западные журналы культивировали сведения о тысячах погибших, взрыве всех энергоблоков ЧАЭС. Журналисты искали подвох всюду — подозревали, что на советских ректорах отсутствовала система защиты. Складывалось впечатление, что свои подозрения СМИ-шникам приходилось черпать на Бессарабском рынке.
Разоружение взамен на откровенность
В 1986 году отдельные публикации западной прессы вызывали у читателей негатив к Советскому Союзу. Такие материалы основывались в основном на догадках, так как официальная статистика зачастую многое умалчивала. Советские журналисты критиковали зарубежных коллег, сравнивая их с авантюристами, которые используют аварию в собственных целях.
Михаил Горбачев в интервью зарубежной прессе высказывался с резким осуждением поведения стран членов НАТО. В частности, Соединенные Штаты Америки он обвинил в намеренной дискредитации политики СССР. Америка, по его словам, ухватившись за Чернобыльскую трагедию, сеяла подозрительность в адрес советского руководства. Этим она пыталась отвлечь внимание мирового сообщества от предложений советских коллег по атомному разоружению.
Очевидцы уверяют, что сразу после аварии некоторые западные службы действовали по принципу «все средства хороши». Часто в зарубежной прессе появлялись материалы с откровенным признаком информационной фальши. В них намеренно преувеличивались данные о количестве жертв аварии. Это происходило из-за того, что СССР проиграл информационное противостояние.
Выдумки и клевета на станицах западных СМИ
Со стороны официальных советских представительств данных об аварии поступало очень мало. Запад использовал этот шанс для того, чтобы информационные потоки из Чернобыля реализовывать по своему предпочтению. Недоверие к сведениям, поступавшим из СССР, подрывал их «оптимистический тон», отсутствие данных об уровне радиации. Всё это вынуждало зарубежную прессу «черпать правду» из альтернативных источников.
Прервать цепочку информационной фальсификации на тему Чернобыльской катастрофы удалось с помощью МАГАТЕ. Международное агентство по ядерной энергетике развеяло мифы о Чернобыле. Советские эксперты предоставили европейским коллегам исчерпывающую информацию для того, чтобы «чернобыльское запугивание» и дезинформация прекратились. С тех пор МАГАТЕ от своего имени предоставляло мировому сообществу сведения о последствиях Чернобыльской катастрофы. Это убавило пыл зарубежной прессы к иносказаниям о Чернобыльской аварии.