Еще одна группа военных внесла свой огромный профессиональный вклад и человеческие усилия в мероприятия по ликвидации аварии и минимизации ее последствий. Это – военные медики. Их участие реализовывалось по нескольким направлениям.
Одним из главных было – оказание помощи пораженным во время аварии, которых привозили с острой лучевой болезнью в шестую клиническую больницу Москвы. А также помощь военным, которые работали в зоне аварии, и впоследствии – помощь непосредственно пострадавшему населению.
Для эффективной работы военные медики должны были знать количественные и качественные характеристики радиационных выбросов. Со слов генерал-майора, доктора технических наук, академика РАЕН Тараканова М.Д., по самым скромным подсчетам в результате аварии на ЧАЭС было выброшено в атмосферу радиоактивных веществ в 90 с лишним раз больше, чем при взрыве атомной бомбы над Хиросимой.
Таким образом, чернобыльский взрыв по своим последствиям соответствует характеру крупномасштабной ядерной войны. Генерал-лейтенант медицинской службы, первый заместитель начальника центрального военно-медицинского управления МО СССР Синопальников И.В. утверждал, что ситуация в районе аварии по массовости и характеру патологии в значительной мере моделировала разрушение атомной электростанции высокоточным нейтронным оружием. Была подтверждена эффективность принятой на время войны системы защиты войск от ядерного взрыва.
В связи с такой сложной ситуацией усилия медиков имели огромное значение. 28 апреля 1986 года 20 медицинских сотрудников Центрального Военного Медицинского Университета во главе с профессором медицинской службы Ермаковым Е.В. и группа лаборантов-гематологов из центральных госпиталей Министерства обороны СССР стала сотрудничать с персоналом 6-й клинической больницы.
Кроме того, около 100 пострадавших было направлено в Военно-медицинскую академию, непосредственно в клинику военно-полевой терапии, возглавляемую главным радиологом Министерства обороны СССР, профессором, генерал-майором медицинской службы Алексеевым Г.И. К тому времени эта клиника уже имела опыт оказания терапевтической помощи пострадавшим при авариях на атомных подводных лодках.
Врачи – на передовой
Несмотря на титанические усилия местных врачей, организация медицинской помощи пострадавшему населению в первые дни после аварии имела существенные недостатки.
Поэтому, с целью в кротчайшие сроки организовать и наладить механизм военно-медицинской помощи населению, в район Чернобыля 4 мая 1986 года, вылетела оперативная группа в составе первого заместителя начальника ЦВМУ генерал-лейтенанта медицинской службы Синопальникова И.В., специалиста по медицинскому снабжению, полковника медицинской службы Воронкова О.В.
В течение двух дней в районе Чернобыля было сформировано и развернуто пять полностью укомплектованных медицинских батальонов, которые сумели сделать многое из того, что должны были успеть сделать гражданские медики.
Начали работать 20 медпунктов, пять радиометрических лабораторий и тому подобное. Для усиления медицинских формирований в район катастрофы были командированы 200 высококвалифицированных врачей из Московских военно-медицинских заведений и медицинской Академии. Также на ЧАЭС прибыло 25 гематологических бригад, с участием десяти главных радиологов военных округов и флотов.
Наряду со специалистами из центра, активное участие в оказании медицинской помощи населению и ликвидаторам оказывали специалисты медицинской службы Киевского, Белорусского и Прикарпатского Военных Округов.
Были привлечены 39 медицинских учреждений и подразделений общей численностью медицинского состава — 1468 человек. В первые дни после катастрофы за счет персонала окружного военного госпиталя – 408 и Черниговского военного госпиталя были сформированы четыре бригады врачей, укомплектованных 25 тыс. индивидуальных аптечек, 500 палатками, 25 литрами донорской крови и альбумина, санитарными машинами, был также развернут стационар на 20 коек.
По состоянию на 11 мая 1986 года работа по массовому обследованию населения в районе радиоактивного загрязнения была практически завершена. Всего было обследовано 78 тысяч человек местного населения, при этом выполнено 36 тысяч гематологических анализов, 79 тысяч радиометрических исследований щитовидной железы. В целом, в течение 1986-1987 гг. в военных госпиталях Киевского, Белорусского Прикарпатского военных округов прошло лечение и медицинское обследование 4500 тысяч человек, а в отдельных медицинских батальонах — 77 тысяч военнослужащих.
Чернобыль: они видели смерть
33 года назад произошло катастрофическое для мира событие — авария на Чернобыльской АЭС, последствия которой и поныне дают о себе знать. «Гринпис» и международная организация «Врачи против ядерной войны» утверждают, что в результате аварии только среди ликвидаторов умерли десятки тысяч человек.
Мы помним их подвиг и чтим память жертв. Хотя справедливости ради добавим, что жертвы были, в том числе и среди медиков. Об их вкладе в дело ликвидации последствий аварии мы говорим нечасто. Воспоминаниями о первых днях после взрыва сегодня делятся не только медики, но и фармацевты.
Один из них — Олег Климов, председатель правления ОО «Всеукраинская фармацевтическая палата», который одним из первых фармацевтов занимался налаживанием системы медицинского обеспечения непосредственно в зоне аварии в г. Чернобыль:
…Я узнал об аварии на следующий день. 27 апреля утром наш коллектив уже был проинформирован о том, что в Чернобыле произошла техногенная катастрофа, и мы начали готовить калия йодид. К тому времени мы имели только теоретические знания о страшных последствиях воздействия радиации, но еще не осознавали в полной мере реальных угроз. К тому же, в первые дни после аварии никто точно не понимал, что необходимо делать, а само событие держалось в секрете. Далеко не все люди осознавали реальную опасность. Доступ к информации о мерах предотвращения воздействия радиации держался под грифом «секретно».
Фармацевтические работники, изучали естественные науки, поэтому понимали, что в сложившийся ситуации, прежде всего, необходимо обеспечивать людей веществами, которые защищают организм от вредного воздействия радиации.
Эти вещества называются протекторы. Лучшим и доступным в то время протектором, был калия йодид. Почему именно это вещество? Наиболее уязвимой к воздействию радиации является щитовидная железа, а калия йодид способен предупреждать накопление радиоактивного йода в щитовидной железе.
Несмотря на недостаток информации, люди понимали, что должны защищаться от воздействия радиации. Поэтому утром перед тем, как наша аптека должна была открыться, у входа уже стояла очередь за йодидом калия. В то время этот препарат имел большой спрос.
Угроза локализована — ложное впечатление
Вообще отсутствие информации о реальном масштабе аварии, плане мероприятий, направленных на ликвидацию ее последствий, воздействии радиации на здоровье людей и методов защиты — это была главная проблема, которую сегодня, по моему мнению, следовало бы квалифицировать как преступление против народа.
Ни 26, ни 27 апреля население не предупредили об опасности и не предоставили никаких рекомендаций относительно того, как следует себя вести, чтобы уменьшить влияние радиоактивного излучения.
Первое официальное сообщение было сделано на телевидении лишь 28 апреля под давлением обстоятельств и международного сообщества, но оно содержало очень мало информации о том, что произошло, и складывалось ложное впечатление, что угроза локализована.
Не секрет, что 1 мая 1986 в стране, в том числе и в Киеве, проходили первомайские демонстрации, посвященные Дню солидарности трудящихся. Люди участвовали в этих праздничных мероприятиях, вместе с детьми, не понимая угроз, и коллектив нашей аптеки — не исключение. Как сейчас помню, что этот день был очень жарким и ветреным.
Кстати, ветер из Чернобыльской зоны дул в направлении Киева. 1мая в 11:00 гамма-фон зафиксировал значение около 2500 мкР / час. Хочу отметить, что нехватка достоверной информации об аварии, с одной стороны, это проблема, но с другой — благодаря этому удалось избежать паники.
В первые дни мая власти все же организовали эвакуацию. По состоянию на 3 мая было эвакуировано население 10-километровой зоны. К 6 мая — жителей других населенных пунктов 30-километровой зоны.
В начале мая 1986 года руководитель аптечного управления Киевского облисполкома Евгений Пакрыш собрал совещание заведующих аптечными заведениями Киевской области и сообщил, что необходимо направить опытного специалиста в зону аварии с целью организации медикаментозного обеспечения лиц, участвующих в ликвидации ее последствий.
Мне, как военному аптекарю, и выпала честь стать первым в деле организации службы лекарственного обеспечения ликвидаторов аварии. Сразу после этого совещания я поехал в Чернобыль. Моя задача — организовать обеспечение медикаментами и изделиями медицинского назначения лиц, работающих в закрытой зоне, то есть непосредственно занятых ликвидацией последствий аварии.
Чернобыль и межбольничная аптека
Перед моим выездом в Чернобыль мне посоветовали переодеться в одежду, которую потом мне не жалко будет выбросить. Кроме того, я взял с собой медицинский спирт, который в случае приема внутрь в небольших дозах также действует как протектор и в определенной степени защищает от воздействия излучения.
Среди средств индивидуальной защиты я имел только ватно-марлевую повязку. Когда приехал на место, то увидел маленькое одноэтажное здание, расположенное вблизи больницы. Это была межбольничная аптека. Центральная районная аптека Чернобыля была закрыта и опечатана, как и большинство других учреждений города.
С первого взгляда на город становилось понятным, что людей эвакуировали неожиданно и спешно. Казалось, что его жители все вместе одновременно ушли из своих домов, но вот-вот вернутся.
До аптеки я добрался около 7 часов вечера. На крыше мелом было отмечено радиационный фон. В больнице, возле которой была расположена аптека, работала бригада медиков из Харькова. Мы были молодые, веселые и не очень хорошо понимали риски работы в Чернобыле.
Вместе с главным врачом мы оформили акт об открытии аптеки и сделали опись имеющегося имущества. Утром с помощью шланга я помыл помещения аптеки с середины и снаружи. Сначала я работал один, а через неделю у меня появился помощник.
Главная проблема работы фармацевта в Чернобыле — это своевременное обеспечение ликвидаторов широким ассортиментом медикаментов.
Дело в том, что под действием радиоактивных веществ у людей возникали обострения хронических заболеваний. А они работали вахтовым методом. То есть была текучка людей с различными хроническими болезнями, все они требовали индивидуального подхода. Если человек чувствовал себя плохо, то сначала он обращался в больницу.
Врач после обследования предоставлял рецепт. С этим рецептом пациент направлялся в нашу аптеку, и я отпускал ему лекарства и медицинские изделия бесплатно. Все лекарственные средства отпускались по рецепту. Рецепты хранились и строго учитывались. Если в аптеке не было нужного препарата, я сразу звонил на центральный аптечный склад в г. Киев и делал заказ.
На следующий день лекарства доставлялись в центральную районную аптеку Иванкова, где я их и забирал. Если речь шла об амбулаторном лечении, то, получив лекарства, человек оставался работать в зоне ликвидации. Если же возникала необходимость в госпитализации, то пациент доставлялся в районную больницу Иванкова. Далее, если была необходимость в оказании специализированной помощи, его направляли в республиканскую больницу.
Хочу отметить, что, несмотря на дефицит лекарств, который на то время испытывала страна, медикаментозное обеспечение Чернобыльской зоны осуществлялось в полном объеме. Для нас был доступен весь арсенал лекарств, которые находились в обращении в СССР, в необходимом количестве.
Аптека работала с 6 часов утра до 12 часов ночи. При этом я успевал заказывать и отпускать лекарства, почти ежедневно доставлял их из Иванкова в Чернобыль и изготавливал препараты в условиях аптеки. В частности, я готовил микстуры от кашля, мази против ожогов, калия йодид, обезболивающие порошки и тому подобное.
Бригада из Харькова – реанимация медицинского обеспечения
С самого начала в больнице Чернобыля работала бригада медиков с Харькова. На смену им прибыла бригада медиков из Днепропетровска. Но именно харьковские врачи расконсервировали больницу, и наладили медицинское обеспечение ликвидаторов аварии.
Ветераны здравоохранения — медицинские и фармацевтические работники, которые попали в зону аварии в первой волне ликвидаторов, могут подтвердить, что о реальной дозе облучения никто не знал, потому что информация относительно реального состояния дел не доводилась.
Приборы для измерения излучения отсутствовали, а единственным индивидуальным средством защиты служила ватно-марлевая повязка. Я неоднократно принимал участие в транспортировке больных в больницу Иванкова, ведь почти каждый день мне приходилось ездить туда за лекарствами в центральную районную аптеку.
Один случай врезался в мою память. Перед очередным выездом в аптеку ко мне обратился главный врач с просьбой транспортировать в районную больницу молодого ученого, который прибыл в Чернобыль из Ленинграда. Это был молодой человек, лет тридцати, физик, получивший высокую дозу излучения. Он то приходил в себя, то бредил.
В бреду этот человек общался со своими маленькими детьми и женой и говорил им, что получил высокую дозу облучения и его жизнь подходит к концу. Он прощался с семьей, а мы, слушая его, понимали, что нам повезло больше, чем ему, потому что мы, по сравнению с ним, получили небольшую дозу облучения.
Очень трудно было сдерживать слезы жалости и боли, глядя на эту молодую угасающую жизнь, за детей, которые остались без отца. Сегодня эти воспоминания всплывают в памяти, как далекие события, впечатления от которых уже угасли. А тогда эта боль ощущалась очень остро.
Я провел в Чернобыльской зоне около месяца. Кроме грустных воспоминаний о горе и боли, которые постоянно сопровождали нашу работу, в моей памяти остались люди, которые с первых дней после катастрофы на Чернобыльской АЭС оказывали медицинскую помощь пораженным радиацией. Медицинские работники — врачи и фармацевты совершили настоящий подвиг, и мы должны помнить об этом».