Катастрофа на Чернобыльской атомной электростанции довольно быстро вошла в категорию «топ-новостей» среди ведущих мировых источников информации. Журналисты, представители дипмиссий зарубежных стран, мировые ученые, простые туристы из разных стран, находящиеся в СССР, пытались узнать больше о произошедшей катастрофе на ЧАЭС.
Но советское руководство ограничивалась только сухими официальными комментариями, которые часто были противоречивы и порой далеки от истины. В каждом проявлении заинтересованности со стороны иностранных граждан или международных организаций, КГБ был склонен констатировать о происках западных спецслужб.
КГБ – это не детская площадка. Прекрасно понимая, что рано или поздно аккредитованные в СССР представители зарубежных СМИ захотят получить неофициальную информацию о трагедии, случившейся на ЧАЭС, в Комитете решили заблаговременно подготовиться к подобной ситуации и стали самостоятельно снабжать всех желающих «правильной информацией из первых рук».
Широкой общественности, благодаря рассекреченным сведениям архива спецслужб стал известен инцидент, который произошел на Киевском железнодорожном вокзале. Он ярко иллюстрирует «принцип работы» комитетчиков и подведомственных им контролирующих органов:
…Спустя несколько дней после аварии на ЧАЭС порядка десятка представителей иностранных СМИ, решив провести независимый опрос жителей и гостей Киева относительно произошедших событий, отправились на железнодорожный вокзал – узнать кто-куда отъезжает и почему?
Узнав заранее о готовящемся «анкетировании граждан» сотрудники УКГБ, переодевшись в повседневную одежду, и выдавая себя за обыкновенных граждан, замкнули всех журналистов на себе. Они демонстративно культивировали самые патриотические настроения, играли роль не пострадавшей вследствие аварии стороны, а потерпевшей.
Высказывались о силе и торжестве советской науки, способной предотвратить последствия любых катастроф, вплоть до техногенных. Эти «радушные киевляне и работники железнодорожной станции» так активно соглашались отвечать на вопросы иностранных представителей, что у последних это, в конце концов, вызвало определенное подозрение.
Именно в связи с подобными средствами работы сотрудников аппарата УКГБ у иностранных корреспондентов проявлялось объективное недоверие к официальной информации. Чтобы не вызывать подобных промахов в дальнейшей работе комитетчиками были сделаны выводы, и в дальнейшем, при посещении иностранцами зоны отчуждения акцент властей был сделан на мнимое создание, так называемой «видимости свободы».
Представителей СМИ не ограничивали в свободе передвижений, контактов, всеми возможными для контролирующих органов силами и способами создавалась «обстановка полного доверия иностранным коллегам». Но и в ней всегда было место подлогу и хитростям. Так, в октябре 1987 года, была осуществлена подмена проб почвы и воды из района объекта «Укрытие», взятых нелегальным образом одним из представителей французской газеты «L’Humanité».
Проведя внештатный обыск, «грязные» пробы были найдены и негласно заменены на «радиоактивно благоприятные». Что интересно, «L’Humanité» – официальный орган печати Компартии Франции. Во времена Чернобыльской катастрофы это издание активно поддерживало просоветский режим, получая при этом солидную финансовую помощь от Советского руководства.
Коррупция и «корочки»
Ментальность граждан никуда не деть. Даже после такой жуткой катастрофы, как авария на ЧАЭС, не обошлось без её самых нелицеприятных проявлений. Коррупционные схемы, налаженные не без помощи сотрудников управления УКГБ, позволяли некоторым становиться «ликвидаторами», а некоторым получать добро на официальную торговлю зараженными продуктами питания из Чернобыльской зоны отчуждения, в частности овощами.
Так, в рассекреченных сведениях УКГБ засвидетельствованы фаты, когда в 1988 году, за взятку в 40 рублей можно было приобрести удостоверение ликвидатора из рук командира одного из воинских подразделений. За аналогичную сумму можно было избежать радиационного контроля при стихийной продаже овощей на рынках Киева и Киевской области. Такое преступное отношение к своим служебным обязанностям и откровенное превышение полномочий неоднократно фиксировали агенты КГБ.
В частности в одной из многочисленных информаций, предоставленной агентами в Комитет зафиксирован разговор между продавцами сельскохозяйственной продукции на одном из центральных рынков Киева. Речь в частности шла о возможности «за взятку» проходить дозиметрический контроль, и продавать продукцию с повышенным уровнем радиоактивной зараженности.
В архивах УКГБ также найдены свидетельства того, что уже спустя год после аварии на ЧАЭС, стали проявлять себя те, для кого атомная станция – не только престижная работа, но и источник легкой наживы. В доказательство этому приводятся многочисленные факты показательного функционирования бюрократического аппарата.
Речь идет о желании «маленьких и больших» начальников быть приравненными к тем, для кого зарплата оформлялась с учетом специального зонного коэффициента. Именно благодаря этому показателю отличался уровень заработной платы тех, кто работал непосредственно на ЧАЭС от тех, кто трудился на приближенных к станции объектах. Такой, по мнению некоторых сотрудников, необъективный подход к распределению финансов – очевидная коррупционная схема.
Согласно сведениям, предоставленным агентами УКГБ, коррупционная схема до момента аварии распространялась и на объекты общепита. Один из агентов указывал в своем отчете в октябре 1987 года дословно следующее: «Кормят здесь прилично и полностью бесплатно.
Никаких ограничений по количеству и довольно качественно. Проблем с желудком нет. Обуславливается это, кажется тем, что воровать здесь продукты – совершенно бессмысленно. В зоне с ними нечего делать, так как никому это не нужно, а за пределы зоны вывезти украденное в столовых – не реально. Как бы так наладить общепит в типичных городских условиях?»
Что еще предстоит узнать широкой общественности благодаря рассекречиванию архивных документов КГБ украинской стороной – покажет время. Во всяком случае, активная работа в этом направлении ведется уже не первый год.