Вплоть до апреля 1990 года работы на «Укрытии» проводились силами Комплексной экспедиции – 290 человек, с привлечением персонала строительно-монтажного управления НПО «Припять»-180 человек, сотрудников научно-производственных институтов, военнослужащих и личного состава Гражданской Обороны Минобороны СССР, которые обеспечивали дезактивацию помещений -280 человек в сутки.
Однако темпы работ в 1989-1990 гг. заметно снизились. Это было обусловлено главным образом недостаточным финансированием, из-за чего с площадки ушли отдельные части ГО и военные-строители.
Наряду с работами на 4-м энергоблоке, огромные усилия военных были приложены
при выполнении комплексной программы консервации машинного зала. Первоначально планировалось привлечь для этой работы порядка 20372 человек, которых ждала участь получить облучение в 50 бэр/год., при годовой максимально допустимой норме – 10 бэр.
Чтобы избежать привлечения такого огромного количества людей, был выбран вариант консервации машинного зала без разрушения строительных конструкций и снятия кровли. Выполнение этих работ возложили на Комплексную экспедицию Института Атомной Энергии.
В ходе выполнения работ в условиях высоких уровней радиационного загрязнения окружающей среды, чрезвычайно большое значение имели вопросы нормализации его допустимого предела для человека. Наука утверждает, что человеческий организм не способен чувствовать ионизирующее излучение.
Однако, как пишут участники событий, тот, кому довелось побывать в полях более 50 рентген в час вряд ли сможет забыть напряженность во всем теле, неестественно обостренные ощущения и легкий звон в ушах. Кроме того, в первые дни аварии в воздухе действительно было очень много йода, о чем свидетельствовали темно-красные пятна, которые образовывались на зеленой поверхности армейских респираторов Р-2.
Радиационное облучение военных – предел или беспредел?
Информация, накопленная в связи с участием военнослужащих в ликвидации аварии, позволила решить вопрос, который на начальном этапе был предметом дискуссии, а именно – установление предельно допустимой дозы облучения участников работ.
Так, главный гигиенист Министерства Обороны считал, что необходимо установить предел в 25 бэр, а начальник химических войск Министерства Обороны, генерал-полковник Пикалов В.К., который сам довольно значительное время провел в зоне, полагал возможным установить эту границу – в 50 бэр, как это предполагал Регламента военного времени.
Однако статистические данные, полученные в результате облучения ребят из 122 мобильного отряда химических войск, которые с 27 апреля дважды в сутки проводили радиационную разведку на ЧАЭС, доказали правоту главного гигиениста МО. Получив облучение от 25 до 72 бэр, все они были госпитализированы из-за ухудшения общего физического состояния и плохого анализа крови.
И только 21 мая 1986 года, приказом Министра Обороны СССР № 110, для всех военнослужащих, привлеченных к работам по минимизации последствий аварии на ЧАЭС, была установлена предельно допустимая доза радиационного облучения в 25 бэр. Впоследствии эта норма уменьшалась: в 1987 г. она составила 10, а в последующие годы – 5 бэр.
Но, несмотря на усилия, направленные на обеспечение радиационной безопасности военнослужащих, участвовавших в работах по минимизации последствий аварии, количество облученных оказалось весьма значительным. Только к концу 1986 года только по линии МО СССР были облучены 66752 чел., среди которых дозу более 25-50 рентген – получили более 4200 человек.
Не исключено, что количество облученных и последствия для их здоровья могли бы быть не столь значительными, если бы «Временные санитарные требования безопасности при выполнении работ по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС» появились бы более оперативно.
Только через три месяца после начала активных действий в зоне, этот документ, согласованный с необходимыми министерствами и ведомствами был передан к исполнению. Этими требованиями предусматривалось, в частности, что на время работ для каждого работающего устанавливалась суммарная предельно допустимая доза внешнего облучения – 25 рентген, а предельная суточная доза – не более 1 рентгена.
Хотя, определенные исключения все-таки предусматривались. Мало того, со слов непосредственных ликвидаторов, этот документ, изобразив идеальную модель, иллюстрирующую в тех экстремальных условиях здравоохранительную функцию, во многом, оставался просто хорошим нормативным документом, но весьма далеким от реальности.